Раздался такой грохот, будто взорвался сам ад. В этот момент открылась дверь, и я увидел парня. Его лицо выразило изумление, когда взгляд его упал на меня. Парень, несомненно, нервничал, не понимая, что вызвало грохот снаружи. К тому же он предполагал найти здесь лишь труп им же самим повешенного человека. Мало того, что «труп» оказался живым и полным сил. На парня бросился еще один здоровяк, а я именно прыгнул на него. Этого с лихвой хватило для шока.

Я никогда не видел парня раньше, но точно знал, что он не из числа моих друзей. Он, конечно, подумал о том же, ибо его удивление быстро исчезло. Парень, сжав кулаки, кинулся ко мне. Я увернулся, и его кулак просвистел возле моего уха. Зато мой кулак со страшной силой двинул его в живот. Парень скорчился и захрипел так громко, что заглушил даже жуткий шум снаружи.

Он не отключился полностью, но уже не был опасен для нас. Я почти забыл о нем, поскольку увидел на пороге того бледнолицего молодого человека, который сидел за стойкой в главном коридоре. Едва я двинулся к нему, он умчался, как испуганный заяц.

Обернувшись, я увидел Тодхантера рядом с парнем, которого я ударил в живот. Тот только-только начал выпрямляться. Глаза Тодхантера блеснули, как лезвие бритвы. Тонкая усмешка прорезала его угловатое лицо. Он отвел правую руку за спину примерно на ярд, потом его кулак вылетел из-за спины, опустился и тотчас взлетел, словно кусок свинца на конце веревки. Тодхантер угодил парню прямо в лицо. Тот отлетел назад, и голова его ударилась об пол прежде, чем рухнул сам парень. Теперь он напоминал тряпичную куклу.

Тодхантер застыл в угрожающей позе. Его сверкающие глаза устремились к открытой двери, затем остановились на мне. Тонкая усмешка так и осталась на его губах. Казалось, происходящее доставляет ему удовольствие. Тодхантер был так разъярен, что я опасался, как бы он не бросился на меня. Должно быть, он доставил своим тюремщикам немало хлопот, прежде чем они запрятали его сюда.

Я указал на дверь, и Тодхантер кивнул. Я выбежал и наконец попытался понять, откуда доносится шум. Черт побери, у меня не оставалось сомнений, что это гудят сигналы автомобилей. Водители изо всех сил жали на клаксоны своих машин.

Впервые я вспомнил о знаке объезда, установленном мной на Эвкалиптах. Тогда я действовал импульсивно, в спешке, хватаясь за все, что сулило мне преимущество. Я не подумал о том, как много автомобилей проезжает по Эвкалиптам за пятнадцать минут. Шлагбаумы закрывали только в два часа. Рев клаксонов рвал мои барабанные перепонки. Я был уверен, что он сопровождается отчаянной бранью водителей — возможно, пьяных, а может, желавших поскорее выпить.

Я бросился к той же двери, через которую вошел сюда. Тодхантер следовал за мной. Но тут мы увидели директора Бичема с большим пистолетом. У него был изумленный вид человека, который собирался уничтожить завоевателей, нагрянувших из подземного царства, и обнаружил всего лишь «форды», «бьюики» и «шевроле».

Бичем был так озадачен, что я, возможно, посочувствовал бы ему, если бы он не поднял револьвер и не прицелился в меня. Директор явно намеревался продырявить мою шкуру в нескольких местах.

Если бы этот человек подал голос, он изливался бы на нас, как медовый сироп.

— Остановите... их... или... я... я... буду... стрелять.

Бичем был в шоке, но я не сомневался, что он выстрелит в нас, как только придет в себя. Мой револьвер оставался в кобуре под мышкой, и я не мог достать его, ибо тем временем Бичем выстрелил бы в Тодхантера или продырявил голову мне.

Директор не закрыл за собой дверь, и я видел за его спиной кромешный ад. Все вокруг было залито светом автомобильных фар. Мне удалось насчитать около пятидесяти машин, направлявшихся на север, юг, запад, восток. Все это походило на огромную свалку. Двое парней, выбравшись из машин, кляли друг друга на чем свет стоит.