– Так, бунт на корабле? – Катерина строго посмотрел на Гелю. – После всего, что я узнала, считаю, у нас все шансы на победу. И не только на соблазнение, но и на замужество!

Девушки удивленно взглянули на подругу, а Катя победоносно улыбнулась и продолжила:

– Пока вы там променад совершали, я гоняла чаи с пожилыми дамами. Кстати, леди Агнесс оказалась чудесной женщиной. Властная, но добрая. И ты, Гелечка, ей понравилась. Она еще на балу тебя заприметила и удивилась тому, как ты похожа на первую любовь Генри.

– Но я не хочу быть ни на кого похожа! Я сама по себе, – возмутилась Ангелина. – Если бы он получше меня узнал…

– Конечно, узнает. И обязательно разглядит в тебе прекрасную душу и пытливый ум. Но вначале он должен хорошенько разглядеть твои прелести, – хмыкнула Аня.

– А это обязательно? – засмущалась Геля.

– К сожалению, да. Это же мужчины, – пожала плечами Анна.

А Катерина не позволяла подруге передумать:

– Опять на попятную? Что ты ведешь себя, как маленькая девочка?! Давай уже, становись обольстительной женщиной. Ты ничего не теряешь. В лучшем случае выйдешь замуж за своего маркиза, в худшем – получишь любовника и приобретешь опыт. Ты же, кроме своего Арсюши, ни с кем не встречалась?

– Нет, – замотала головой Ангелина.

– Этот пробел мы устраним. Точнее, маркиз устранит, – кивнула Аня и обратилась к Катерине: – Так что ты там узнала? Рассказывай быстрее!

– Леди Агнесс поведала мне, что в восемнадцать лет юный Вейн безумно влюбился в дочь садовника – милую белокурую девушку. Родители, разумеется, были против этого брака. Особенно отец Генри. Но наш Вейн – кремень. Он год боролся за свое счастье. Мамаша почти смирилась с женитьбой сына. А вот старый маркиз не отступал. В соседнем графстве старший Вейн нашел холостого викария, пообещал девице огромное приданое и…

– Она отказалась, – с печалью в голосе проговорила Геля.

– Хм, она согласилась! – вскрикнула Катя. – Но сумела так разыграть карту, что в глазах Генри родители стали злодеями, виновными в разлуке влюбленных. Мать подслушала волнительное прощание голубков, где девица рыдала, что ее выдают замуж насильно, и это не брак, а рабство. При этом девица без стеснения забрала деньги, наряды и украшения, которые ей подарила на свадьбу маркиза Вейн. И что удивительно, Дженни вышла замуж за викария на следующий день после ее пылких признаний юному Генри.

– Это и понятно. Думаю, родители поторопились устроить брак, чтобы их Генри не наделал глупостей. Невесту, например, не похитил, – хмыкнула Аня. – Небось, папаша пригрозил, что лишит сына наследства. Девица смекнула, что ей это невыгодно, а тут вроде как синица в руке.

– Я тоже так думаю. И теперь эта Дженнифер живет припеваючи и радуется жизни. У нее трое детей, а у мужа свой приход. А наш маркиз-простофиля все страдает, хотя уже пора повзрослеть, – закончила свой рассказ Катя.

– Наверняка он с ней встречался после свадьбы, а может, и в отношения вступил? – предположила Ангелина.

– Нет, не виделся. Он из порядочных, которые будут страдать, но проявлять характер. После свадьбы возлюбленной Генри поступил на государственную службу и почти десять лет колесил по миру в составе английской дипломатической миссии. Так сказать, присоединял к Англии южные колонии. А вот родители его страдали. Вейн толком с отцом не помирился, о чем, уверена, Генри жалеет. Два года назад старый маркиз умер, и наш Генри вернулся к родным пенатам, принял титул, вступил в наследство, но с женитьбой уперся рогом.