Раньше она ему так не улыбалась: так непринужденно, так тепло. Вряд ли она представляет, как эта улыбка смягчает холодную красоту ее лица. Филип непроизвольно протянул руку.

– Иди ко мне, взгляни, какой вид отсюда. Ее улыбка тут же растаяла.

– Я должна встать?

– Да. Сегодня штиль. Не бойся.

– Встать, – с расстановкой повторила Сибил. – И пройти к тебе. По палубе.

Филип не смог сдержать ухмылку.

– Всего два шага. Ты же не хочешь оставаться безучастным наблюдателем? Или хочешь?

– Не хочу. – Ее глаза широко распахнулись, она еле подавила испуганный вопль, когда Филип со смехом схватил ее за руку и рывком поставил на ноги. Потеряв равновесие, Сибил упала ему на грудь.

– Даже если бы я это планировал, лучше бы все равно не получилось, – прошептал Филип, прижимая ее к себе, и отступил обратно к рулю. – Мне нравится твой аромат. Мужчина должен оказаться вот так близко… – Он повернул голову и провел губами по ее шее.

– Прекрати. – Страх смешался с волнением совсем другого рода. – Не отвлекайся.

– О, доверься мне… – Филип поймал зубами ее сережку… – Я весь внимание.

– Лодка. Смотри за лодкой.

– Ах, да. – Он крепко держал Сибил за талию одной рукой, второй придерживал штурвал. – Посмотри вперед. По левому борту. Вот та маленькая отмель переходит в болото. Ты обязательно увидишь цаплю.

– Где?

– Иногда приходится поискать, а иногда везет сразу. Ты вдруг видишь цаплю, застывшую в высокой траве или царственно парящую над болотом, или из зарослей выпрыгивают дикие индюшки.

Сибил действительно хотела увидеть все это, надеялась, что увидит.

– Через месяц мимо полетят гуси. С высоты наши места вряд ли отличаются от Эверглейдс.

– Почему?

– Такие же болота. А лабиринты ручьев и речек для рыбаков прекраснее фиордов Норвегии.

– Почему? – снова спросила Сибил, завороженно вглядываясь в берег.

– Во-первых, множество отмелей. Солнце подкармливает растения, планктон. Во-вторых, болота подпитывают ручьи и бухточки. – Филип поцеловал ее в макушку. – Вижу, что ты уже расслабляешься. – С некоторым изумлением Сивил заметила, что перестала думать о ненадежности их суденышка. – Не зря я отвлекал тебя. Помогло.

– Да. – Странно, как быстро он разобрался в ней, нашел нужные слова. – Вряд ли я стала заправским моряком, но вид действительно изумительный. Все еще зеленое, а ведь уже осень. – Сибил увидела гнезда на бакенах. – Что за птицы строят их?

– Скопы. Когда скопа сидит в гнезде, ты можешь проплыть совсем рядом, а она ничего не замечает, словно смотрит сквозь тебя.

– Инстинкт выживания, – прошептала Сибил.

– Видишь оранжевые буйки? Так отмечают крабовые ловушки. А вон из того протока выходит рыбацкое судно. Рыбаки проверят ловушки, поменяют наживку. Теперь смотри по правому борту. – Филип повернул ее голову вправо. – Похоже, пассажиры той лодчонки надеются наловить морских окуней к воскресному ужину.

– Оживленное местечко. Я не представляла, что здесь столько всего происходит.

– На воде и под водой.

Филип поправил паруса, обогнул небольшой, заросший деревьями мыс. Открылся узкий причал. За ним – пологий травянистый склон, цветочные клумбы, большой белый дом с голубыми ставнями. На широкой веранде – кресло-качалка и пышный букет хризантем в глиняном горшке.