По своему складу характера на командной должности использовать нельзя. Лучше использовать на оперативно-штабной работе.

За неорганизованность, отсутствие должной дисциплины в бригаде и слабое воспитание личного состава, вследствие чего в начале ноября с. г. было массовое отравление личного состава бригады, от должности командира бригады отстранен.

ВЫВОД: Командовать соединением не может, на командную должность можно назначить не выше командира полка. Лучше использовать на оперативно-штабной работе в крупном штабе или начштаба бригады, дивизии».

Этот отзыв, видимо, и послужил причиной того, что Григоренко, направленного из Москвы командовать дивизией, в 10-й армии к командованию не допустили, а оставили ошиваться при штабе, чтобы к нему присмотреться. Когда он убыл на лечение, непосредственный командир Григоренко, начальник штаба 10-й армии генерал Си-дельников дал ему такую «боевую характеристику», хотя Григоренко в бою и близко не был:

«Подполковник Григоренко в занимаемой должности с января 1944 г. Прибыл из тыловых частей с должности командира бригады. Опыта штабной работы в боевых условиях не имеет. По причине излишнего самолюбия авторитетом у товарищей и подчиненных не пользуется. К вопросу организации управления войсками относится поверхностно. Инициативы не проявляет. В военном отношении подготовлен достаточно. Смел и решителен.

Для приобретения опьпа работы в боевой обстановке необходимо назначить тов. Григоренко начальником штаба стрелковой дивизии, действующей на активном участке армии».

По поводу того, откуда у довольно трусливого, на мой взгляд, Григоренко в характеристике взялось «смел и решителен» приведу такой эпизод.

В штабе 10-й армии «подполковник на побегушках» развозил начальству разные бумаги на подпись. Вот он привез боевой приказ по армии Члену Военного совета фронта, члену ЦК ВКП(б) И. А. Булганину, которого он в воспоминаниях для пущего эффекта сделал членом Политбюро. Булганин в присутствии своего порученца, полковника, предложил Григоренко показать приказ и, по словам Григоренко, между ними состоялся такой диалог:

— Ну что ж, раскладывайте карты.

— Я не могу этого сделать, пока в помещении есть посторонние.

— Кто же здесь посторонний? — улыбнулся он.

— В списке допущенных к плану операции нет полковника.

— Ну я его допущу. Что, вам написать это?

— Нет, мне достаточно и вашего устного распоряжения. Я разверну карты и сделаю полный доклад, но по окончании этого обязан буду донести в Генштаб, что произошло разглашение плана операции.

— Ну, если такие строгости, не будем нарушать. Законы надо уважать всем. Даже и члену Политбюро.

Он подчеркнул последнее слово.

— Оставьте нас одних, — обратился он к полковнику. И тот вышел» (с. 295).

Согласитесь, что подполковник, который «прыгает» на генерал-лейтенанта и партийного деятеля, может приобрести репутацию смелого. Но смелость — это способность принимать рискованные решения. А чем рисковал наглый Петро, прикинувшийся этаким солдафоном, когда требовал от Булганина соблюдения инструкции и грозил тому пожаловаться на ее несоблюдение в Генштаб? Наоборот, он и у Булганина в глазах стал этаким туповатым, но чрезвычайно надежным исполнителем. Григоренко явно пытался понравиться Булганину и пролезть к нему в свиту подальше от фронта.