Генерал был полон сочувствия, которое проистекало из понимания, что другим живется хуже, чем тебе. Генералу повезло. У него не только осталась жена, но и померла теща, оставив капитал, которого хватило на покупку небольшой пиццерии в Шеваль-Бланк. Ничего лишнего, но заведение надежное, крепкое, кормит и поит. При этих словах Генерал, смеясь, похлопал себя по животу. Живут и хуже. Правда, жена крепко держится за денежки, а в остальном жаловаться не приходится.

Они нашли столик под сенью платанов у «Кафе де Франс» напротив старой церкви.

— Что пьем?

Генерал снял темные очки и помахал ими официанту.

— Пастис. Только не перно.

Жожо огляделся и придвинул стул к Генералу.

— Скажу, зачем звал.

Он говорил тихо, не спуская глаз с толпы, понижая голос, если кто проходил близко от столика.

— У моего патрона есть приятель, который был фараоном, пока его за что-то не вышибли. Теперь он устроился в охранном бизнесе, продает системы сигнализации тем, кто приобретает здесь второй дом. Деньжат у них хватает, к тому же они нервничают, когда слышат, как каждую зиму здесь чистят пустующие дома. Патрон обязательно рассказывает владельцам домов, где мы работаем, что в Воклюзе взломщиков больше, чем пекарей, и потом рекомендует своего приятеля. Владелец устанавливает сигнальную систему, а патрон получает конверт.

Жожо потер большим и указательным пальцами.

Подошел официант с выпивкой. Жожо замолчал, ожидая, когда тот скроется за дверью.

— На днях этот малый, его зовут Жан-Луи, приходит на стройку и ржет, будто узнал самый смешной анекдот в своей жизни. Я работал на крыше, а они разговаривали как раз подо мной. И я все слышал.

— Случаем, не о парижанине, трансвестите и почтальоне?

Жожо закурил, пустив дым в морду псу, обнюхивавшему сахар под столом.

— Смешно, но не анекдот. Теперь слушай: в «Кэсс д’Эпарнь» установили новую охранную систему — электронные глаза, сигнальные прокладки на полу, детекторы металла в дверях, срабатывающие механизмы. Ставила одна крупная компания из Лиона. Обошлось в миллионы.

Генерал был озадачен. Всегда интересно слушать, как банки теряют миллионы франков, но он слыхал вещи посмешнее на похоронах.

— Что тут смешного? Оказался недействительным выписанный чек?

Жожо, ухмыляясь, погрозил пальцем.

— Лучше. Дело в том, что они для надежности перенесли кладовую, всю казну, в самое заднее помещение. Дверь за решеткой из стальных прутьев в пять сантиметров толщиной, тройные запоры… — Жожо выдержал паузу. — Но ни одного электронного глаза. Ни одного.

— Ну?

— Их нет. И знаешь почему? Потому что заглядывающие в свои сейфы клиенты не хотят, чтобы за ними следили из кабинета управляющего, когда они считают деньги.

Генерал пожал плечами.

— Нормальное требование.

— Но самое интересное… — Жожо отхлебнул пастиса и, оглядевшись по сторонам, подался вперед, — самое интересное, что новая кладовая находится точно над выходящим в реку старым водостоком. Точь-в-точь.

— Старым водостоком?

— Помнишь арку, на которую мы только что смотрели? Там у него выход. Двадцать-двадцать пять метров по нему, и мы под полом кладовой. Немного пластика — и бах! Мы там.

— Потрясающе. Потом можно танцевать на сигнальных прокладках на полу, пока не явятся фараоны.

Жожо, ухмыляясь, покачал головой. Ему это явно нравилось.

— Нет. Еще одна забавная вещь. В полу нет сигнализации. Они сочли, что достаточно дверей.