Пока я иду по коридору, людей становится всё меньше и меньше. Мне больше не страшно, теперь мною владеет решимость. Я должна отыскать источник музыки, и тогда, возможно, удастся выяснить, что, чёрт побери, здесь происходит.

В конце концов я оказываюсь у двери в бильярдную. Она наполовину приоткрыта, внутри горит свет, но мне страшно входить внутрь. А вдруг там Кеннет? Что если он меня поджидает?

— Кто там? — доносится изнутри голос, кто-то заметил, что я затаилась за дверью.

Я распахиваю дверь и вижу стоящего у окна Элиаса, меня даже качает от облегчения. С ним всё в порядке. Слава богу, с ним всё в порядке. Когда он замечает меня, то прикладывает руку к сердцу.

— Я звонил в твой номер, — чуть дыша, говорит Элиас. — Я искал везде.

Взъерошенные волосы спадают ему на лоб, но он по-прежнему до боли красив в своём сером костюме. Он оглядывает меня с ног до головы, и уголок его рта чуть приподнимается. Наверное, узнал одежду Кэтрин.

Я смотрю на него, не зная, с чего начать.

— Ты слышал? — спрашиваю я охрипшим голосом.

— Слышал что?

— Музыку. Ты слышал музыку?

Лицо Элиаса бледнеет, и он отрицательно качает головой и спустя несколько секунд отвечает:

— Мне жаль, но я не могу её слышать, Одри.

— Но… — Я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, оглядывая комнату. Пытаясь обнаружить фортепиано или радио. — Я уверена, что она доносилась отсюда. — На глаза наворачиваются слёзы. — Я уже несколько дней подряд слышу одну и ту же песню, — объясняю я Элиасу. — Думала, может она поможет найти ответ. Всё так запуталось, — я всхлипываю. — Элиас, мой брат сошёл с ума, папа, наоборот, пришёл в себя. Я видела, как ты почти убил человека. — Он опускает глаза, а я продолжаю: — Я не могу покинуть отель. Даже через проклятую дверь пройти не могу! Я просто хочу домой. Хочу свою семью обратно, хочу уехать домой.

Лицо Элиаса словно погасло.

— Я знаю, — бормочет он и делает шаг ко мне, но моё первоначальное облегчение от того, что вижу его, сменяется нервозностью. Я очень рада, что с ним всё хорошо, но я видела, как он ударил человека — или то, что, как я думала, было человеком — и проломил ему череп. На что ещё он способен? Какую роль он играет во всём происходящем?

Элиас медлит, когда я делаю шаг назад.

— Одри, — с болью в голосе произносит он. Его фигура оседает, и я понимаю, что обидела его. От этой мысли разрывается сердце. Потому что, когда я с ним, скорбь больше не переполняет меня. Я чувствую себя совершенно по-другому, хотя думала, что это невозможно. Хотя думала, что никогда больше не смогу полюбить.

— Я не могу остаться здесь, — шепчу я. Его глаза стекленеют, и он тяжело сглатывает. Я покидаю его — и мы оба знали, что так всё закончится. — Как мне выбраться?

— «Руби» должен отпустить тебя, — тихо отвечает Элиас. — Тебе просто нужно подождать.

Но это не тот ответ, который я хотела услышать.

— Подождать чего? — спрашиваю я. — Того, что меня убьёт Кеннет?

Глаза Элиаса вспыхивают.

— Он и пальцем тебя не тронет, — рычит он. — Это место не принадлежит ему.

— Это какой-то бред! — вскрикиваю я. — Как так? Это значит, я как те, другие?

Элиас какое-то время пристально смотрит на меня, застигнутый врасплох моим вопросом.

— Как ты… — Он умолкает и снова оглядывает меня, а затем шепчет себе под нос: — Кэтрин.