Сен-Жермен отступил назад, потянув за собой графиню.

— Зачем вы его представили? — шепотом спросил он, убедившись, что они отошли достаточно далеко, и молодые люди их не услышат.

— Он попросил меня, — прошептала в ответ Клодия, пожимая плечами. — Что тут такого? Маркиз благороден. И ничего порочащего я о нем не слыхала…

— О нем и не надо ничего слышать, достаточно послушать его самого, — усмехнулся граф. — Надеюсь, Мадлен не клюнет на вздор, какой он несет?

Графиня покачала головой.

— Господи, откуда мне знать? Но… Сен-Жермен, вы, однако, чем-то встревожены? Вам что-то известно о Шаторозе?

Теперь забеспокоилась и она, поскольку давно поняла, что этот загадочный чужеземец больше знает о тайной жизни Парижа, чем сами его обитатели.

Сен-Жермен не дал ответа. Какое-то время он задумчиво изучал канделябры на дальней стене.

— Вы ведь стремитесь уберечь Мадлен от Боврэ и от тех, кто знается с ним? — произнес он наконец.

— Всеми силами, граф.

Сен-Жермен кивнул.

— Отлично. Теперь я могу сообщить вам, что Шатороза совсем недавно видели с Сен-Себастьяном. Не могу утверждать наверняка, что маркиз — один из его прихвостней, но компании этой он явно не сторонится. Большего я раскрыть пока не готов. Вы позволите мне предупредить Мадлен? Она прелестная девушка, и мне бы совсем не хотелось увидеть ее в беде.

Графиня нервно оглянулась через плечо. Действительно, де Ле Радо и Боврэ крутились, неподалеку.

— Да, граф, уж пожалуйста, предупредите. Возможно, страхи брата и безосновательны, но, признаюсь, меня очень пугает Сен-Себастьян, Как бы он вновь не взялся за старое. Я так волнуюсь за бедняжку Люсьен. Вы знаете, что она четвертый день не выходит? А ведь Эшил и Сен-Себастьян знаются! Далеко ли тут до беды?

— Ну-ну, Клодия, — с симпатией пробормотал граф, целуя своей даме руку и поворачиваясь, чтобы налить ей пунша.

Графиня отпила глоток из фарфоровой чашечки, потом с неловкой улыбкой произнесла:

— Не знаю, как вы отнесетесь к этому, граф, но я предпочла бы, чтобы разговор состоялся не тут, — она указала на переполненный зал. — Девочка может что-нибудь не понять, станет расспрашивать, а кто-то услышит… Кому нужны лишние пересуды? Вы ведь и сами это понимаете, а?

В дальнем конце зала оркестр бравурно завершил виртуозную пьеску, загремели аплодисменты. Музыканты поднялись, поклонились и вновь вернулись к своим инструментам.

— Вы правы, графиня. С вашего позволения я побеседую с ней в одной из соседних комнат. Вы хотите присутствовать? — Взгляд Сен-Жермена явственно говорил, что присутствие Клодии вовсе необязательно.

Графиня заколебалась. Правила приличия требовали, чтобы наставница юной особы не выпускала из виду свою протеже. С другой стороны, Сен-Жермен — человек порядочный и благоразумный. В скандальных историях он не замешан, амурными подвигами не знаменит, если о нем и ходят какие-то слухи, то вовсе не как о соблазнителе юных девиц. Графиня всмотрелась в темные глаза собеседника и вдруг успокоилась. Все ясно, все правильно. Сен-Жермен пойдет без нее. Нет ничего дурного в том, если девушка будет прогуливаться с графом по коридорам дворца. Если же они станут шушукаться в укромном местечке втроем, это может дать пищу для слухов, которые дойдут до Боврэ, что заставит того обратить внимание на Мадлен, а там… долго ли до неприятностей…

— Мудрое решение, — произнес Сен-Жермен. Графиня с изумлением на него посмотрела и попыталась припомнить, не рассуждала ли она вслух.

— Через какое-то время мы с Мадлен удалимся.