— В честной игре? — с вызовом переспросил вдруг д'Ильруж. Кровь бросилась ему в лицо.

В зале сделалось тихо. Все замолчали, все смотрели на Сен-Жермена.

Какое-то время он стоял неподвижно, затем довольно медленно обернулся к д'Ильружу и произнес:

— Прошу ответить мне прямо, барон. Вы полагаете, что я шулер?

Д'Ильруж с трудом сглотнул и выдохнул:

— Да.

— Так, — уронил Сен-Жермен, глаза его сузились.

— Не будьте глупее, чем вас создал Господь, Бальтазар! — раздраженно бросил Валлонкаше. Барон Боврэ разразился лающим смехом.

— Да он чертов трус. Я пытался вызвать его. Он струсил, он отказался.

Д'Ильружа вдруг охватил панический страх. Что, если этот черно-белый чужак владеет не только искусством игры, но и шпагой?

— Итак, граф, — сказал он с фальшивой бравадой, — вы принимаете вызов?

Сен-Жермен смотрел на него изучающим взглядом, ничем не выдавая своих чувств.

— Не в моем обычае принимать вызов от человека, который годится мне в сыновья.

— Неужто и вправду трусите? — насмешливо спросил де Вандом.

— Я говорю не с вами, — оборвал его Сен-Жермен. — И право на подобные замечания имеет д'Ильруж, а не вы.

Граф обернулся к барону и коротко кивнул.

— Отлично, я принимаю ваш вызов.

Похолодев от головы до пят, д'Ильруж неловко поклонился.

— Назовите своих секундантов, сударь, и пусть они отыщут моих.

Сен-Жермен протестующие поднял руку.

— Нет-нет, д'Ильруж. Оскорблен я. У меня есть право выбрать время и место. Я выбираю этот зал и хочу драться сейчас.

Царившая в помещении тишина сделалась абсолютной. Де Вандом с удивлением взглянул на человека в черном и белом.

— У вас, разумеется, есть друзья, которые не откажутся вам помочь, — любезно сказал Сен-Жермен. — В свою очередь, я обращаюсь к Валлонкаше. — Герцог поклонился, услышав свое имя. — А если вы настаиваете на соблюдении всех формальностей, надеюсь, один из присутствующих шевалье не откажется выручить нас.

— Одного будет достаточно, — сдавлено произнес д'Ильруж. С безумным видом оглянувшись по сторонам, он скользнул взглядом по де Вандому и спросил:

— Де Ла Сеньи, вы не откажетесь быть моим секундантом?

Де Ла Сеньи медленно приподнялся с кресла.

— Да, Бальтазар, благодарю за честь.

Он даже не попытался скрыть презрительную усмешку. В каждом жесте его сквозило молчаливое осуждение. Д'Ильруж, уже сожалея о вызове, терзался невыразимыми муками.

— Оружие? — спросил он голосом, который не мог счесть своим.

— Шпаги.

Сен-Жермен уже снял свой черный камзол и подоткнул многослойные кружева на запястьях. Вытащив из ножен парадную шпагу, он заметил:

— Она хуже чем бесполезна.

Граф посмотрел на секундантов.

— Обратитесь к мажордому. Пусть выдаст боевые рапиры.

Быстро кивнув, де Ла Сеньи вышел из зала, де Валлонкаше пошагал вслед за ним.

Д'Ильруж тоже стащил камзол и теперь мучился с пышным жабо, пытаясь стянуть его с шеи. Его взгляд, устремленный на де Вандома, являл забавную смесь ярости и недоумения.

— Господа, — негромко произнес Сен-Жермен. — Не соизволите ли вы сдвинуть к стенам столы?

Даже Боврэ соизволил принять участие в этой работе, оттащив к стенке ломберный столик, за которым провел всю ночь. Потом он оттащил туда же и стул и упал на него — очень довольный, словно кот, подобравшийся к миске со сливками.