Из перелеска выскочили еще несколько собровцев в камуфляже и масках и оперы в обычных костюмах. Пригибаясь к земле и подстраховывая друг друга, они добежали до амбара и оцепили его. Двое бесшумно вскарабкались по стенам и замерли около окон, направив стволы автоматов внутрь помещения.

Командир взвода приблизился к полуоткрытым воротам, заглянул в амбар и, мгновенно сориентировавшись в ситуации, дал команду, после чего первым влетел в помещение.

— Стоять, суки, милиция!

Рев нескольких здоровых глоток, черные маски вместо лиц и вид оружия сделали свое дело. Завизжав и прикрыв голову руками, Чирик метнулся в угол, зацепился ногой за канистру с бензином и растянулся на полу. Кочин-старший чисто механически спрыгнул с ящика, принял боевую стойку и подбежавшего к нему собровца встретил хлестким ударом ноги в голову. Удар был выполнен идеально, но имел один решающий недостаток: вместо прикрытого черной маской виска пятка протаранила пустоту, а коленная чашечка опорной ноги жалобно хрустнула, соприкоснувшись с металлическим прикладом автомата. Лишенный возможности сопротивляться, старший брат повалился на пол. Более благоразумный Кочин-младший сам упал между ящиками, сцепив руки на затылке и лихорадочно соображая, убрал он гранату из машины или она так и осталась лежать в тайнике.

Каким-то образом уловив изменение общей обстановки, Саша поднял трясущуюся голову, растянул разорванные губы в некое подобие улыбки и забормотал:

— Я не стучал…Я не стучал… Яне стучал…

Циклоп задумчиво посмотрел на приближающиеся фигуры в пятнистой форме, потом перевел взгляд на привязанное к столбу тело, вспомнил проведенные за решеткой годы, оценил свой возраст, добавил к нему новый срок и сделал выбор.

В заднем кармане его брюк лежал маленький дамский пистолет, красивая шестизарядная игрушка с никелированным стволом и рукоятью из слоновой кости. С громким протяжным выдохом Циклоп выдернул ее из кармана и даже успел сбить в нижнее положение флажок предохранителя. Сжимающая оружие рука только начала выпрямляться в направлении подбегающего опера, когда откуда-то сзади и сверху ударил выстрел. Пуля пробила ему спину, изменила траекторию движения и, многократно отразившись от ребер, разорвала весь кишечник и легкие, после чего замерла, войдя в поврежденную циррозом печень.

— Готов, — констатировал опер, остановившись над телом Циклопа и разглядывая блестящий, похожий на игрушечный пистолет. — Красивая штука…

Саша взвизгнул и забормотал что-то совсем неразборчивое, дергая связанными руками и пуская кровавую слюну. Левая половина его лица была неподвижна, но зато правая беспрерывно дергалась, а взгляд безумных глаз метался по всему амбару…

— Да, досталось парню, — вздохнул кто-то из собровцев. Петров, вздрогнув, отвернулся и зашагал к выходу из амбара, убирая в кобуру свой ПМ и глядя под ноги. Уже подходя к воротам, он услышал, как старший группы говорил кому-то из своих подчиненных:

— Давай, звони в управление, пусть высылают группу и «скорую» закажут… Скажи: у нас труп и… один живой труп.

Из дверей амбара начали выходить собровцы и оперы. Почти все сразу же закуривали. Некоторые усаживались прямо на траву и усталыми после пережитого стресса голосами комментировали ситуацию, другие разглядывали бандитские машины, третьи разбрелись по берегу озера. Наконец появился Петров. Он сразу же сел в свою «шестерку», переваливаясь на ухабах, выбрался на дорогу и развернулся в сторону города.

Ковалев поднялся со своего места и тоже пошел к дороге, наперерез приближающейся машине. Из кармана брюк торчала антенна радиотелефона. Не останавливаясь. Костя вытащил трубку, широко размахнулся и швырнул ее в перелесок. Вращаясь, как бумеранг, она черной точкой прочертила безоблачное небо и пропала.