Он положил трубку и почувствовал, как снова накатывает головная боль. Нехорошо. Он принялся массировать виски, чувствуя, как под тонкой кожей в венах пульсирует кровь. Он просто не годится для этого. Это для копов из больших городов и киношных шерифов, а не для него. Нет, это дело, безусловно, не для его категории, и Джим начал подумывать, не обратиться ли за помощью.

Но к кому?

Накинув халат, он побрел в ванную. Босые ноги прилипали к зеленому кафельному полу. Отдернув занавеску, он открыл оба крана и начал настраивать температуру воды. Черт побери, ну почему его угораздило родиться именно в Рэндолле, а не в одном из сотни других маленьких городков, разбросанных по Северной Аризоне? Почему он не шериф Седоны или Хебера? Наконец Джим подставил спину под горячие колючие струйки и поежился. Это вполне потянет на национальную новость, если не для телевидения, то для радио - безусловно. Он окажется в центре внимания. Важно не опростоволоситься.

Записка на холодильнике информировала, что Джастин и Сюзанна - в кино с Ральфом Питтманом и его матерью. Вторая записка, под магнитной птичкой-невеличкой, сообщила, что Аннет ушла за продуктами. Джим в ответ нацарапал свою, схватил пончик и направился к выходу. Он написал, что вернется к ужину, но понимал, что это всего лишь благое пожелание. Скорее всего, придется задержаться. Было предчувствие, что с мыслью о нормальных семейных ужинах на ближайшие недели придется распрощаться.

В кабинете его ждал посетитель. Мальчик. Постаравшись не выказать удивления, Велдон, как обычно, бросил шляпу на вешалку у стола и сел. Карл Чмура, располагавшийся на виниловом диване у другой стены, напротив мальчика, встал, как только вошел начальник.

- Добрый день, шериф.

- В чем дело, Карл?

- Этот мальчуган, - кивнул помощник на юного гостя, - пришел около полудня, может, чуть раньше. Сказал, что хочет сообщить вам нечто важное. Ни с кем говорить не захотел. Я сказал, что вы можете где-то задерживаться, но он решил ждать. Говорит, что это очень важно.

Джим посмотрел на мальчика. Тот был худеньким, бледным, словно все лето не выходил из дома. На вид лет одиннадцать-двенадцать. Старая рубашка с чужого плеча, словно перешедшая по наследству от отца или деда, вылинявшие до белизны потертые джинсы. Волосы тонкие, грязные, слишком длинные; спутанные завитки лежат на плечах. Он нервно сжимал и разжимал кулачки.

Но особое внимание он обратил на лицо мальчика.

На лице был написан страх.

Джим встал и дружелюбно улыбнулся, стараясь не испугать мальчугана.

- Как тебя зовут, сынок?

- Дон Уилсон. - Голос прозвучал робко, неуверенно.

- Большое спасибо, Карл, - произнес Джим, глазами показывая своему помощнику на выход. - Я позову, если понадобишься.

Полисмен понимающе кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь.

Джим присел на край стола. Постаравшись придать лицу универсальное выражение заботливого папаши, он наклонился к мальчику, уперевшись ладонями в колени.

- Итак, Дон, о чем ты хотел со мной поговорить? Мальчишка с испугом глянул на дверь, потом - на окно; просто заяц в человеческом облике, ищущий путей к спасению бегством. Похоже, он уже пожалел, что пришел сюда, и Джиму показалось, что он хочет удрать.

- Успокойся, Дон, - понимающе улыбнулся он. - Мне ты можешь говорить все.

- Я знаю, где семья Селвэй! - выпалил мальчик. - Я знаю, где найти их трупы.

Всепонимающая терпеливая улыбка застыла на лице Джима. Глядя на бледного испуганного юнца, он вдруг почувствовал, как в глотке пересохло, а пальцы рук непроизвольно вцепились в колени. В ушах загудело от волнения.

Трупы.

Но инстинкт шерифа взял верх.

- Карл! - рявкнул он в сторону двери. - Карл! Помощник в ту же секунду возник на пороге; голова заученным движением повернулась на сто восемьдесят градусов, обследуя помещение.