Мануэль смутно помнил, что когда то видел место рождения в документах Альваро. Вот только название ему ничего не говорило и никогда не упоминалось вслух. Да и с чего бы? Когда они познакомились, партнер ясно дал понять: родные не одобряют его сексуальную ориентацию, поэтому, как и многие в подобной ситуации, перебравшись в Мадрид, Альваро оборвал все связи с прошлым и начал жизнь с нуля.

– Но я полагал, что муж в Барселоне. Что он делал здесь? Насколько мне известно, он много лет не поддерживал связь с семьей.

– Вот именно, насколько вам известно… – пробормотал Гриньян.

– Что вы хотите сказать?! – возмущенно воскликнул писатель.

– Послушайте, Мануэль… Я могу вас так называть? Я всегда советую клиентам ничего не утаивать, особенно от супругов, ведь именно с ними мы проводим больше всего времени и в том числе делим невзгоды. То же самое я говорил и Альваро. Не мне судить, почему он решил поступить именно так, а не иначе. Моя задача – сообщить вам определенную информацию, и я прекрасно понимаю: то, что я скажу, вас не обрадует. Но это мой долг. Я дал своему клиенту обещание и выполню его. – Адольфо сделал театральную паузу, а потом продолжил: – Последние три года Альваро Муньис де Давила был маркизом де Санто Томе, с тех пор как умер его отец, прежний маркиз. Это один из самых древних титулов в Галисии. Родовое имение семейства находится в нескольких километрах от того места, где произошло ДТП. И хотя я не знал, что Альваро здесь, уверяю вас: он наведывался часто и не пренебрегал своими обязанностями.

Изумление Мануэля росло и наконец достигло наивысшей точки. Он не удержался от насмешливой ухмылки.

– Вы меня разыгрываете!

– Уверяю, что каждое сказанное мной слово – правда. Если сомневаетесь, я представлю доказательства.

Писателю сделалось не по себе. Он повернулся и посмотрел на охранника, затем снова перевел взгляд на Гриньяна.

– Значит, вы заявляете, что Альваро – аристократ? Как там, маркиз? Обладатель родового поместья и кучи родственников, о которых я и слыхом не слыхивал? Вы еще скажите, что у него есть жена и дети! – Голос Мануэля был полон сарказма.

Его собеседник, протестуя, вскинул руки.

– Нет, помилуй боже! Как я уже сказал, Альваро унаследовал титул отца, скончавшегося три года назад. Именно тогда мы и познакомились. Вы должны понимать, что дворянский титул связан с серьезными обязательствами и ваш супруг всего лишь выполнял свой долг.

Писатель нахмурился. В висках начинало стучать, и Мануэль прижал ко лбу холодные как лед пальцы, пытаясь сдержать поднимающуюся волну головной боли.

– Гвардейцы сказали, что тело опознал кто то из родственников.

– Да, Сантьяго, средний брат. Альваро был старшим. Франсиско, младший, умер вскоре после кончины отца: впал в глубокую депрессию и, по видимому, баловался наркотиками. Итогом стала передозировка. На долю этой семьи в последние годы выпало немало испытаний. Мать вашего супруга еще жива, но очень слаба.

Мигрень усиливалась.

– Невероятно… Как он мог так долго скрывать от меня все это? – прошептал Мануэль, не обращаясь ни к кому конкретно.

Доваль и Гриньян обменялись грустными взглядами.

– Боюсь, у меня нет ответа на вопрос, почему Альваро поступил именно так. Но он оставил совершенно четкие распоряжения на случай своей кончины. Как ни печально, теперь мне придется их выполнить.

– Что вы хотите сказать? Неужели мой муж подозревал, что может умереть? Прошу, выражайтесь яснее. Войдите в мое положение: после новости, что у Альваро есть родственники, о которых мне ничего не известно, я совершенно сбит с толку.

Гриньян сочувственно кивнул:

– Мануэль, я понимаю, что вам сейчас невероятно тяжело. Я всего лишь хотел сообщить, что Альваро изложил свою последнюю волю в завещании.