Он отвел взгляд, вспышка гнева сменилась тревогой. Как ему хотелось поверить Лотти! Открыться ей, излить душу, показать каждую кровоточащую рану! Но разве можно становиться настолько уязвимым?

— Я подумаю об этом, — сипловато пообещал он. Лотти улыбнулась и погладила его по груди.

— Боюсь, если ты не найдешь себе занятие, то сойдешь с ума от безделья. Ты не из тех людей, которые способны всю жизнь провести в праздности. И поскольку ты больше не служишь на Боу-стрит… — Она сделала паузу, встревоженная выражением его лица. — Тебе ведь недостает прежней работы, да?

— Не правда, — покачал головой он.

— Нет, правда, — заявила Лотти и нахмурилась. Взяв за руку, Ник повел ее по тропе вдоль озера.

— Знаешь, я ведь и вправду скучаю по работе, — признался он. — Я слишком долго ловил воров, мне это нравилось. Приятно чувствовать, что можешь обвести вокруг пальца даже хитрецов и ловкачей. Мне известен образ их мыслей. Каждый раз, выслеживая беглого убийцу или грязного насильника, и потом, запирая за ним дверь камеры на Боу-стрит, я испытываю ни с чем не сравнимое удовлетворение. Я… — он помедлил, подбирая слова, — победил в игре.

— В игре? — удивилась Лотти. — Значит, вот как ты к этому относишься?

— Как все сыщики. Иначе своих противников нам не обхитрить. Надо оставаться отчужденным, не принимать происходящее близко к сердцу — или тебе крышка.

— Должно быть, временами хранить равнодушие бывало нелегко.

— Никогда! — заверил Ник. — Я умею справляться с чувствами.

— Понятно…

Похоже, Лотти понимала, что он пытается объяснить ей, но в ее тоне проскальзывали скептические нотки. Как будто она сомневалась в способности Ника справляться с чувствами. Встревоженный и раздосадованный, он умолк, и они продолжили путь вокруг озера. В глубине души Ник признался самому себе, что ему не терпится покинуть этот идиллический уголок Вустершира и вернуться в Лондон.

Глава 14

— Кажется, сегодня ты идешь на Боу-стрит? — спросила Лотти, обхватив ладонями чашку с чаем и глядя, как Ник жадно поглощает яичницу, фрукты и сладкие булочки.

Ник расплылся в ухмылке:

— А почему ты спрашиваешь?

Три дня назад они вернулись из Вустершира, и с тех пор Ник успел встретиться с банкирами, нанял агента по недвижимости, побывал у портного и провел целый день в кофейне Тома в обществе друзей. Казалось, он и сегодняшний день намерен посвятить мелким делам, но почему-то интуиция подсказывала Лотти, что ее мужа ждет важный разговор.

— Потому, что такое выражение у тебя на лице появляется, только когда тебе предстоит встреча с сэром Грантом или еще с кем-нибудь с Боу-стрит.

Подозрительность жены вызвала у Ника улыбку. Порой Лотти напоминала ему бдительного и зоркого терьера-крысолова — такое сравнение он счел бы комплиментом, а Лотти — оскорблением.

— Нет, на Боу-стрит я не пойду, — сообщил он. В строгом смысле он сказал правду. — Я просто хотел навестить одного друга. Эдди Сейера. Помнишь, я рассказывал тебе о нем?

— Да, помню — он один из сыщиков. — Лотти прищурилась, глядя на мужа поверх края хрупкой чашечки. — И что же вы задумали? Надеюсь, ничего опасного?

В ее голосе зазвенело волнение, она окинула мужа взглядом, от которого у Ника учащенно забилось сердце. Ник старался понять, что все это значит. Неужели она волнуется за него, заботится о его безопасности? Никогда прежде она не смотрела на него вот так, и теперь Ник не знал, что ответить.