— А что риск? Если людей на их же машинах из Москвы в горы вывозят, то почему бы… — Борис осекся. — Слушай, давай позвони в министерство, надо потолковать с источником…

Пакуро поднял телефонную трубку, набрал номер. После краткого разговора положил трубку на место, хмуро сказал:

— Источник генеральский, личный, никакого доступа… Действуйте, мол, и докладывайте результат.

— Каблуками щелкать? — спросил Борис.

— Обойдутся.

— Тогда иду договариваться с СОБРом. Вдруг там целая боевая когорта с гранатами и пулеметами свое сокровище охраняет?

— Какие у нас еще сегодня дела? — массируя ноющий затылок, невпопад поинтересовался Пакуро.

— Разное… В том числе — дождаться новостей из Дагестана. По поводу этих самых долларов. Вчера даму-курьера свинтили в Питере. И, знаешь, как ловко вышло? Она в туалет пошла, а когда платье и прочее бельишко поправляла, у нее из пояса, в котором деньги, пачка выпала. Прямо на пол. А она и не заметила. А следом в кабинку другая дама зашла. И встречаются же, доложу я тебе, порядочные люди! Узрела деньги, и чинно-благородно помчалась к милиционеру с десятью тысячами зеленых! Вот, мол, потеряли. Наши оперы, глядя, как она через зал бежит с этой пачкой в вытянутой руке, одурели просто… Ну, вопрос: где нашли? В сортире. А кто туда до вас наведывался? Она зал оглядела и тычет пальчиком — вон, она, растяпа! Дальше — дело техники. Что еще? — Потер лоб. — На Алиева, главаря печатников, вроде, вышли. Эта женщина с удостоверением ФСБ — подлинным, кстати, их прикрывала. На транзитных, как понимаю, перемещениях товара.

— Откуда у нее удостоверение?

— По блату в местном управлении выписали… Темная история, проясняют.

— В Гознаке насчет бумаги договорился? — спросил Пакуро, имея в виду получение образцов специального материала в РУБОП для сравнительного исследования.

— Во, кстати, — удрученно сказал Борис. — У них там целая процедура с двадцатью подписями и тремя печатями, чтобы листочек такой получить. Строжайший, говорят, учет. А у наших клиентов этой бумаженции — центнеры. И ведь, подозреваю, они ее не производят, источник аналогичный…

— Ладно, иди в СОБР, — отмахнулся Пакуро. — Я вздремну минут на пятнадцать, башка разваливается. Погулял накануне у приятельницы жены на дне рождения. А сегодня мой организм крупно обиделся на меня за то, что я с ним сделал вчера.

— Вздремни, — согласился Борис. — Тем более, чувствую, вечерок нам предстоит веселый. Дверь я запру.

В указанное в шифровке селение двинулись тремя машинами: головной была «Ауди» Бориса, следом ехала «Волга» с прокурорскими работниками, а замыкал процессию автобус со спецназом.

Двигались медленно: к вечеру ударил морозец, и узкую трассу подернул коварный ледяной панцирь.

Как назло, в «Ауди» вышла из строя отопительная система, и через час у Пакуро, одетого в пальто на тонкой подкладке, зуб на зуб не попадал.

— Как ты можешь так ездить! — корил он невозмутимого Бориса, облаченного в основательную дубленку. — Вообще… чего за телега? Рухлядь!

— Нормальная машина, тропический вариант, — отзывался Борис, тыльной стороной ладони отирая испарину с лобового стекла. — Вы дышите повоздержаннее, Александр Викторович, а то из-за вашего выхлопа дороги не видать…

— Лучше бы я с прокурорами…

— С ними скучно.

В поселок приехали с наступлением темноты. Дом нашли сразу же — третий слева от дороги, фасад выкрашен зеленой краской, забор деревянный, глухой, на окнах — белые резные наличники.