- Точно не знаем, но думаем, это регистрация, - пояснил один из бородачей-новозеландцев серьезным тоном. - Вы же только что появились. Вот вас и зарегистрировали.

- С нами было тоже самое, когда мы сюда попали,-добавил другой.

- Значит, вы тоже сюда попали, - повторил Николай Леонидович, как эхо.

- Ну да, когда мы сюда попали, такой же диск появился, облетел нас, точно также зазвонил и испарился. Больше рядом с нами не объявлялся. И французы рассказывали про себя тоже самое.

С этими словами первый бородач зачем-то побарабанил кулаком по обшивке небесно-голубого шара.

Оттого, что новозеландцы не оказались космическими пришельцами, все происходящее все больше и больше напоминало дурной сон или театр абсурда. Николай Леонидович задал новый вопрос, предвидя, что ответ опять потребует от него особо напряженной работы мысли:

- Кто это нас зарегистрировал?

И сейчас же, не сдержавшись и уже не думая над словами, выпалил сразу еще несколько вопросов:

- И куда, вы сказали, сюда попали? Сюда это куда? Какие французы?

Ни один из новозеландцев не успел ответить. Стекло одного из окошечек небесно-голубого шара растаяло, и вместо него на белый свет выглянуло чье-то лицо, главными приметами которого были тонкие мушкетерские усики и пронзительные черные глаза. Лицо сразу же озарилось приветливой улыбкой, и обладатель его произнес какую-то фразу на языке, в котором безошибочно угадывался французский.

Воспользоваться лингвистическим синхронизатором Николай Леонидович сразу не сообразил. Как бы со стороны он услышал свой собственный голос, который спрашивал на родном русском языке:

- Вы француз?

Теперь на лице с усиками отразилось удивление.

- О, да вы российский? - услышал Николай Леонидович ответ, который тоже прозвучал на русском языке, правда, весьма своеобразном. - Есть впечатление, я вас видел где-то уже.

- Вы говорите по-русски?! - удивился в свою очередь и вместе с тем очень обрадовался Николай Леонидович. Хотя чему тут было особенно радоваться.

Непроизвольно он сделал несколько шагов вперед, чтобы подойти к собеседнику, владеющему его родным языком, поближе, и при этом вышел за границы того, что для журналистов, неспособных разобраться в тонкостях, он образно называл пространственно-временным «пузырьком», в котором заключена была машина времени.

Между тем, выйти за эти границы, остановившись в выбранной точке на оси времени, Николай Леонидович никак не мог, о чем тоже рассказывал журналистам. Здесь же, на этом невероятном корабле, границы «пузырька» почему-то исчезли, но это ученый сообразил уже гораздо позже…

- Мне бы не сказать по-русски, - ответил человек в окошке. - Я долго много работал в вашем Лапидовиле. Возможно, именно вас там я видел? Или именно там вас?

- Где-где? - переспросил Николай Леонидович.

- Лапидовиль, вам должно знать, это ваш совместный центр науки на берегу…

Француз остановился.

- Дьявол! - сказал он потом, внимательнейшим образом рассматривая машину времени Николая Леонидовича, и особо задержав взгляд на холодильнике и душевой кабине. - О нет, я не способен был понять это сразу! О-ля-ля! Нет Лапидовиль! Там вас быть никак не мог, потому что Лапидовиль…

В соседнем окошечке тоже растаяло стекло, выглянуло еще одно лицо, теперь без усов. Не обращая пока на Николая Леонидовича и Василия никакого внимания, оно разразилось какой-то французской фразой, адресованной соотечественнику в первом окошке.

Но теперь Николай Леонидович машинальным движением включил синхронизатор и понял, что новый француз сказал:

- Пьер, ты словно дитя! Совершенно очевидно, что о Лапидовиле они не могут знать. Ну посмотри на них! Ты чуть не сболтнул лишнего! Хорошо хоть не пояснил, что значит «совместный».