— Я болен, но не беспомощен.

Киоши отошел. Он восхищался силой старого друга.

— Киоши, спасибо, за попытки исцелить меня и за то, что ты делаешь для Королевства. Я знаю, что было непросто, и я знаю, что ты принес много жертв. Я хотел сказать, что ценю это.

Киоши низко поклонился королю.

— Не за что, Масаки. Прошу, отдыхай.

Он убедился, что король лег спать, а потом развернулся и пошел в свои покои, его мысли кипели, пытались найти ответ на проблемы, которые мучили их.

* * *

Когда Киоши вернулся к себе, он увидел еще одно послание у двери. Он выдохнул, зная, что его никто не слышал. Он надеялся на покой и тишину, не хотел сейчас заниматься политикой.

Решение стать советником короля было простым. Киоши видел, как рушилось Королевство. Дома становились все сильнее, и после смерти единственного наследника короля они увидели шанс, и потому политические распри стали сильнее, чем все, что Киоши видел или слышал.

Киоши верил, что, хоть клинки не были идеальны, только они могли помочь Королевству двигаться вперед по мирному пути. Но, чтобы это было правдой, клинкам нужно было оставаться политически нейтральными. В их сердце должен был находиться интерес к Королевству, а не личной выгоде. Киоши годами старался сделать эту правду реальностью.

Он знал, Совет Клинков считал, что у них должно быть больше власти. Он не знал глубину их желаний, но боялся их мнения. Киоши видел, что случалось с клинками, когда они получали шанс власти. Он провел бы жизнь в бою, лишь бы не видеть такое снова.

Путь был нелегким. Киоши вспомнил свои первые несколько дней с Масаки. Клинок прислал не совет, как обычно. Его ситуация была уникальной, и однажды он оказался у ног короля, получив приказ служить от самого Масаки. С того дня они с Масаки стали еще ближе. Киоши узнал его не просто как правителя Королевства, а как личность.

Киоши увидел по печати, что письмо было от Хаджими. Учитывая, как редко ему писал в последнее время глава клинков, новости могли быть только плохими. На мгновение он подумал, бросить ли письмо в огонь и не обращать на него внимания, но снова вздохнул и сломал печать.

Его глаза быстро блуждали по короткому посланию. Киоши и Хаджими не сходились во взглядах на протяжении многих лет, а Хаджими давно не изображал вежливость. Письмо было коротким и содержательным, и Киоши удивленно приподнял брови.

Скоро прибудет Минори. Письмо, несомненно, преднамеренное, предупреждало Киоши. Минори мог уже быть в Убежище. Киоши утолил свое раннее желание, взяв письмо и бросив его в огонь. Это было самое близкое к насилию.

Все были сосредоточены на себе. Год за годом Совет Клинков давал ему понять, насколько они недовольны его работой. До сих пор Киоши долгое время был единственным королевским советником из клинков. Остальные были уволены со службы.

В письме Хаджими значилось, что совет не будет рад, если Минори не разрешат служить королю. В письме не говорилось, что Киоши уволили, но это подразумевалось.

Киоши заставил себя глубоко вдохнуть и сосредоточиться на последствиях нового действия совета. Все сводилось к действиям и последствиям. Мудрый человек никогда не упускал этого из виду.

Во-первых, его доверие к королю было безопасным. Если исключить какое-нибудь драматическое событие, о котором он не мог даже вообразить, Масаки никогда не перестал бы верить Киоши. У других лордов могла быть другая реакция. Если бы они почувствовали раскол внутри клинков, они бы воспользовались этим. И Киоши не мог гарантировать, что они не добьются успеха.

Но действия лордов в целом были недальновидными. Киоши беспокоился о них меньше, чем о самом Минори. Он несколько раз встречался с клинком. У него были сильные стороны. Он был гениален, вероятно, один из лучших стратегов, которых клинки видели на протяжении двух или трех поколений.