Светлана Алешина. Отмычка к ее жизни
Пролог
— Так ты взял, что ли? — прозвучал вопрос из глубины комнаты. — Взял, — несколько обиженно ответил сиплый мужской голос. — Ну, так наливай! Козырь выставил на грязный стол бутылки с водкой и полез в холодильник, откуда достал двухлитровую банку соленых огурцов. Потом ко всему этому было добавлено полбуханки черного хлеба, а также банка кабачковой икры. — Ох, ни фига себе! — восхищенно заметил выходящий из комнаты Шило. — Да мы сегодня живем! Откуда на икру-то деньги? — Магазин дешевый нашел, — ответил Козырь. — Прикинь, там водка по тридцать два! Так что даже на хлеб хватило. И вот еще, — он вынул из кармана три пачки «Примы». Взгляд Шила стал совсем веселым. Он, потирая руки, вышел из комнаты и опустился на колченогий табурет в кухне, принимаясь ножом открывать водку. — Стаканы давай! — скомандовал он. — А это пусть хозяин заботится! — Козырь пнул ногой развалившегося в кухне на старом диване еще одного собутыльника. — Вставай, Горбатый! — Я тебе не Горбатый, а Горбачев Павел Петрович! — важно прокряхтел с дивана хозяин. — А то моду нашли… Немилосердно сипя и шумно вздыхая, он слез с дивана и потянулся к буфету. Вслед за этим на столе появились три заляпанных граненых стакана, один из которых был надтреснут. Его он протянул собутыльнику по кличке Шило. — Ну чо, поехали, что ли? — спросил Козырь, разлив водку. — Поехали. Они чокнулись, не произнося никаких тостов, поскольку здесь это было не принято. Всегда считалось, что пьют они исключительно за здоровье. Ну, разве что еще, может быть, с горя. Разговаривать о своей горемычной жизни приятели любили, но только после того, как принимали по крайней мере граммов по триста. Действие происходило в старом ветхом деревянном доме, принадлежавшем Горбачеву. Все шло в соответствии с привычным сценарием — сначала выпивка, потом задушевные разговоры за жизнь, затем слово за слово — драка, а потом и спокойное отбытие в мир сновидений. — Хорошо пошла, — привычно сказал Шило, которому доводилось пить почти что все спиртосодержащее. — Крепкая какая-то, — поморщился Козырь. — Ф-фу… — Да вообще левота, — брякнул Горбачев, который никак не мог отдышаться и жадно втягивал носом запах от хлебной корки. — А ты чего хотел за тридцать два рубля? — обиделся Шило. — Я деньги плачу, — важно сказал Горбачев. — Деньги, деньги… Давай вон наливай! Деньги — дерьмо! — Водка твоя дерьмо! — завелся Горбачев. Однако приятели выпили еще по одной. Горбачев, закусывая огурцом, все никак не мог успокоиться. — Вот раньше, — потрясая крючковатым пальцем, вещал он, — раньше водка была не такая. Нет, не такая… Раньше выпьешь так выпьешь. А сейчас — левота одна. Пьешь и думаешь, может, к утру окочуришься. — Да нормальная водка! — ответил Шило. — А если не хочешь — не пей, нам больше достанется, — заметил Козырь. Подобная перспектива, однако, совершенно не устраивала Горбачева, он сам разлил остатки из первой бутылки и начал откупоривать следующую. Выпив, Горбачев продолжал: — Раньше-то за качеством следили. А сейчас капиталисты хреновы ни фига не следят. — Да какое там следили! — отмахнулся Шило. |
