– Да, он будет хорошо смотреться вместе с напольным покрытием. Диван поставим кожаный, – заключил Бекетт. – Темная, роскошная кожа, и по контрасту – стулья с более светлой обивкой.

– Как скажешь. Плафоны, что заказала мама, сегодня привезли. – Райдер сделал большой глоток пива.

Оуэн достал из кармана телефон, чтобы сделать пометку в органайзере.

– Ты их осмотрел?

– Времени не было.

Оуэн сделал еще одну пометку.

– Коробки подписал? Убрал на хранение?

– Да, да. Все промаркировано и стоит в подвале «Весты». Светильники для столовой – потолочные и настенные – тоже приехали. Сделал с ними то же самое.

– Мне нужны упаковочные листы.

– Они на своем месте, Нэнси.

– Мы должны вести учет документов как следует, Джетро.

Финч притрусил обратно, выронил мячик и принялся колотить хвостом по полу, точно молотком.

– Попробуй еще разок, – предложил Бекетт.

Уступая просьбе, Райдер швырнул мячик в окно. Пес метнулся за ним. Что-то опять разбилось. Заинтригованный, Балбес осторожно подошел к окошку, поставил лапы на подоконник. Через мгновение он уже переминался с лапы на лапу, пытаясь оторвать от пола свой мощный торс и выбраться наружу.

– Мне тоже надо завести собаку, – высказался Оуэн. Братья, потягивая пиво, наблюдали, как комично дергает в воздухе задними лапами Балбес. – Обязательно заведу, как только мы закончим этот проект.

Они закрыли мастерскую, забрали с собой пиво и провели еще пятнадцать минут за разговорами о стройке, по очереди кидая мячик неутомимому Финчу.

Цикады и сверчки наполнили узкую полоску газона и соседние заросли стрекотанием и светящимися огоньками. Время от времени сова собиралась с духом и издавала свой мрачный крик. Все это напомнило Бекетту душные летние ночи, когда трое братьев без устали носились по двору, не уступая в резвости Финчу, а в доме на холме ярко горел свет – так же, как сейчас. Если свет начинал мигать, это означало, что пора домой – и всегда слишком рано.

Бекетт вспомнил – и немного забеспокоился – о матери, совсем одной в большом доме, окруженном лесом. Когда умер отец (для семьи это был тяжелый удар), все трое сыновей переселились обратно в родительский дом, пока через несколько месяцев мама буквально не вытолкала их за дверь. И все-таки еще примерно с год каждый из братьев находил предлог переночевать у матери хотя бы раз в неделю. Однако простая правда состояла в том, что мама отлично справлялась и без них. У нее была работа, сестра, друзья, собаки. Жюстина Монтгомери не болталась в огромном доме, как горошина в чашке, она в нем жила.

Райдер кивнул в сторону дома: свет горел на террасе, в кухне – на случай их возвращения – и в кабинете матери.

– Сидит перед компьютером, прочесывает Интернет в поисках новых образцов.

– И у нее здорово получается, – поддакнул Бекетт. – Если бы не мама с ее чертовски хорошим вкусом и готовностью тратить время, мы бы окончательно завязли, выбирая мебель и все остальное.

– Ну, ты-то все равно в теме, – заметил Райдер, – мистер «Темная, роскошная кожа».

– Что поделаешь, это часть работы дизайнера, братец.

– Кстати, – вмешался Оуэн, – мы еще не установили дежурное освещение и указатели выхода.

– Я занимаюсь этим вопросом. Не будем же мы вешать что попало, – ответил Бекетт и сунул руки в карманы джинсов. – Я найду все, что надо. Ладно, мне пора.