– О, – она легко коснулась книги Уолтера Мосли, еще не упакованной Лори, – никак руки не доходят до этого романа. Поделишься впечатлением, когда прочтешь, хорошо?

– Обязательно. Приходи в гостиницу – заглянешь внутрь, сама все увидишь.

Губы Клэр раскрылись в улыбке.

– Мы подсматриваем в боковые окна.

– Просто зайди с черного хода.

– Правда? Мне давно хотелось, но, насколько я поняла, ты не любишь, когда под ногами путаются посторонние.

– Вообще да, но… – Договорить Бекетту помешал звон дверного колокольчика: в магазин вошли две супружеские пары. – Ладно, мне пора.

– Приятного чтения, – на прощание пожелала ему Клэр и повернулась к покупателям: – Чем могу помочь?

– Мы осматриваем местные достопримечательности, – сообщил один из мужчин. – У вас есть что-нибудь об Энтитеме?

– Да, конечно. Идемте, я покажу.

Клэр повела мужчину за собой, в то время как его спутники стали осматриваться в магазине. Бекетт проводил Клэр долгим взглядом, когда она проследовала с посетителем мимо и спустилась по короткому лестничному пролету в пристройку.

– До свидания, Лори.

– Бек? – окликнула его та.

Он остановился, держась за дверную ручку.

– А книги? А твой кофе? – В одной руке она держала пакет с книгами, в другой – кофе в бумажном стакане «на вынос».

– Ах да. – Бекетт рассмеялся и покачал головой. – Спасибо.

– Не за что.

После ухода Бекетта Лори тихонько вздохнула: «Интересно, а мой парень смотрит ли когда-нибудь вот так мне вслед?»

Графики, как убедилась Клэр, помогают уменьшить количество ссор, жалоб и потасовок между тремя сорванцами, когда те решают, с кем лучше провести время: с Губкой Бобом, Могучими Рейнджерами или героями «Звездных войн». Конечно, полностью свести на нет ссоры и потасовки не под силу даже графикам, однако с их помощью уровень конфликтов можно считать терпимым.

Клэр сдала посылки, несколько минут поболтала с начальницей почты. Увидев, что движение на 34-м шоссе довольно оживленное, вернулась на площадь, нажала кнопку светофора и стала ждать разрешающего сигнала.

Время от времени ей приходила в голову мысль о том, что она – как минимум с географической точки зрения – находится в начальном пункте, то есть фактически не сдвинулась с места. «А между тем вокруг все изменилось», – подумала Клэр, разглядывая широкое полотнище брезента, которое закрывало строящийся отель. И продолжает меняться.

Она покинула Бунсборо в девятнадцать, сразу после замужества. Совсем молоденькой – так ей казалось тогда. Переполненной радостным волнением, надеждами, любовью. Перспектива уехать в Северную Каролину и начать семейную жизнь с Клинтом в качестве офицерской жены ее ничуть не пугала.

«Я не ударила в грязь лицом», – отметила Клэр. Обустроила дом, совмещала ведение хозяйства с работой в книжном магазинчике и каждый день торопилась домой, чтобы приготовить ужин. О том, что беременна, узнала всего за несколько дней до того, как Клинта отправили в его первую командировку в Ирак.

«Тогда впервые стало по-настоящему страшно», – вспоминала Клэр, шагая в сторону «Весты». Но в те времена страх улетучивался под напором буйного юношеского оптимизма и радости ожидания малыша. Своего первенца она родила дома, в Мэриленде, едва ей сравнялось двадцать. Затем вернулся Клинт, и они уехали в Канзас. Впереди у них был почти год. Лиам родился во время второй военной командировки Клинта. По возвращении он стал великолепным отцом обоим мальчикам, однако война забрала его жизнерадостность и звонкий, раскатистый смех.