Эндрю улыбнулся.

— Прошу прощения. Я не имел в виду…

Она на мгновение закрыла глаза, а потом покачала головой.

— Вы не виноваты. Просто сегодня утром я немного устала. — Гейл сложила руки на груди. — Извините за не слишком любезный прием, но мне действительно пора на работу.

— Тогда позвольте пригласить вас на ланч, — быстро сказал Лавкрафт, не собираясь размышлять над причиной, заставившей его сделать это предложение. — Это самое меньшее, чем я могу отплатить вам за то, что не дал выспаться.

Гейл шумно выдохнула, подошла к двери и открыла ее, молча, но решительно предлагая непрошеному гостю уйти.

— Это лишнее.

— Я настаиваю, — возразил Эндрю, шагнув к ней. — Я чувствую себя виноватым.

Когда Лавкрафт проходил мимо, она отвернулась. Он вышел на крыльцо, обернулся, увидел в глазах Гейл сожаление и воспрянул духом.

— Прошу прощения, — ответила она. — Мне нужно работать.

— Но перерыв на ланч у вас бывает?

— Да, однако сегодня мне предстоит трудный день. Так что спасибо, но, увы… — Дверь закрылась. Звяканье цепочки подтвердило, что эта женщина не так легко меняет свои привычки.

Лавкрафт испустил разочарованный вздох. Впрочем, утро прошло не напрасно. Он сумел вмонтировать в ее телефон два передатчика. Отныне все входящие и исходящие звонки будут записываться. Конечно, это противозаконно, но Эндрю не мог допустить утечки информации, которая наверняка произошла бы, если бы он стал дожидаться решения суда. Сотового телефона у доктора Нортон не было, но зато у нее был звуковой сигнализатор. И, возможно, параллельный аппарат в спальне. Пока что об этом можно только догадываться.

Эндрю обуздал недостойные мысли, готовно вспыхнувшие в мозгу, когда представил себе, каким образом мог бы получить доступ в спальню доктора Нортон.

Он провел рукой по волосам, спустился с крыльца, пересек маленький цементный двор, окаймленный запущенной живой изгородью, и пошел к лестнице, которая вела в его апартаменты. Лавкрафт не слишком считался с правилами, когда нужно было добиться своего, и не собирался изменять этому принципу. А поскольку в данный момент речь шла об обнаружении местонахождения человека, входившего в перечень наиболее опасных преступников, разыскиваемых ФБР, он не задумываясь пошел бы на все. Несколько раз он доходил до предела, но все же никогда не забывал, что является слугой закона. Хотя соблазн был велик. А в случае с Нортоном особенно.

Но у Ослушника Лавкрафта неожиданно возникли трудности. Трудности с собственным телом, слишком бурно реагировавшим на женщину, которая была его последним шансом. Либо он найдет Нортона, либо останется без работы…

Он с досадой вздохнул, поднялся к себе в квартиру и прошел в запасную спальню. Потом включил свет и пересек комнату, на окне которой стоял мощный телескоп. Не удосужившись сесть, Эндрю наклонился и набрал на клавиатуре компьютера несколько цифр. Находившийся рядом самопишущий прибор ожил. На его панели загорелись красные лампочки; ленты дрогнули и остановились, ожидая начала телефонного разговора.

Все было готово. Если Кристофер Нортон позвонит сестре, Эндрю будет знать об этом. Однако чутье говорило ему, что беглый агент не допустит такой беспечности. Это было не в стиле Нортона. Иначе он не смог бы почти три года скрываться от бывших коллег, которые лезли вон из кожи, пытаясь определить его местонахождение. В Бюро знали только одно: Нортон каким-то образом умудряется поддерживать связь с сестрой. Эндрю был обязан выяснить, как он это осуществляет. Лишь после этого дело сдвинется с мертвой точки.

Что ж, не пройдет и двух недель, как он будет знать о Нортоне все необходимое.