Так вот ты какой, северный олень! Сухой и жесткий, как дубовая доска, — прямо-таки Рутгер Хауэр, истинный ариец. «А ведь и верно, — прикинул мысленно Володя, — акцент у него явно не английский, пожестче, больше на немецкий смахивает…»

— Ум-гу… Спасибо, брат, — Владимир благодарно кивнул и неспешно вернулся за свой столик, нещадно пыхая сигаретным голубым дымком. Вообще-то он не курил, но здесь, на отдыхе, быстро прикинул, что некурящий мужчина почему-то всех настораживает и вызывает легкое недоумение, и обзавелся пачкой сигарет. Меньше вопросов, да и с людьми порой, как выяснилось, проще и знакомиться, и общаться…

А все-таки было бы любопытно разузнать, что за мафиозные дела собираются крутить здесь, на территории «нэзалэжной Украйни», в автономной республике Крым, этот истинный ариец и наемник-легионер…

…В том, что Владимир Олегович Локис в разгар курортного сезона оказался в Судаке, в большей степени была заслуга его матери, Антонины Тимофеевны. «Ой, сынок, совсем ты со своей службой замотался! — Мама всплескивала руками и озабоченно оглядывала сына, действительно порой устававшего на службе до темных чертиков в глазах. — Вот отпуск тебе дали, так и съездил бы на море, отдохнул! А то ни солнца, ни воздуха свежего на своих складах не видишь… Тем более там сейчас, говорят, не очень дорого, а платят тебе, слава богу, неплохо. Езжай, сынок, когда еще доведется-то настоящее море посмотреть?» Мама до сих пор искренне верила, что Вовка служит каптерщиком на одном из складов при парашютно-десантной части: сапоги и валенки считает-выдает. Владимиру стоило немалых трудов уверить мать в том, что его служба по контракту совершенно «не опасна и не трудна» — хватит с матери и того, что она ночей не спала, когда он служил в ВДВ срочную! Все боялась, что ее сына или старослужащие «деды» обидят, унизят или изобьют, или еще того хуже — вдруг парашют возьмет и не раскроется?! Говорят, мол, и такое в десантных войсках бывает. Но все обошлось, вернулся ее повзрослевший Вовка живым и здоровым, а на осторожные расспросы матери о дедовщине махнул рукой и коротко заявил: «Да ерунда, мам, газетные страшилки! У нас нормально все было, порядок…»

После армии помыкался, помыкался, попробовал платную секцию для пацанов организовать, чтобы и деньга в дом шла, и пацаны не по подъездам наркоту да водяру жрали, а делом занимались — не срослось, сожрали чиновники его мелкий бизнес. Потом чуть срок не схлопотал, когда в день ВДВ, 2 августа, маленько с московскими омоновцами сцепился, да и помял парочку «краповых». Тогда, спасибо, бывший сослуживец по роте отмазал, а то еще неизвестно, чем бы дело закончилось — у нас ведь простому пацану на зону из-за какой-нибудь ерунды загреметь не просто, а очень просто! Это настоящих уродов и бандитов «расейская Фемида» сегодня трепетно бережет и охраняет… Тогда же и со своим бывшим ротным встретился, со старлеем Комаровым, — вот он-то и сосватал Вовку Локиса по прозвищу Медведь в отряд мобильного спецназа парашютистов, созданный на контрактной основе…

Уже через годок новой службы Локис мог, подобно незабвенному товарищу Сухову, смело заявить: «Ох и помотало, брат, меня! От Таджикистана аж до самого Гондураса!» Но Медведь помалкивал, поскольку зря трепать языком ради дешевых понтов не любил, да и простенькая, но очень серьезная бумажка с подпиской о сов. секретности болтливости отнюдь не добавляла…

…Через пару дней Владимир неожиданно открыл для себя любопытную истину: оказывается, отдыхать на черноморском бережочке — это довольно-таки скучноватый и нелегкий труд! Ну море, ну солнце — красота, конечно, и полное южное великолепие, но все же шумновато, жарковато да и… скучновато.