— Знаю, — быстро ответила она. — У меня есть брат Майк, он вас тоже знает — вы посадили его в кутузку за то, что он якобы делал виски. А он его не делал. И я тоже.

— Не будем об этом, Джоанна. Меня интересует кое-что совсем другое.

Но Джоанна была обижена на полицию. В ее глухом голосе послышались визгливые нотки.

— Вы посадили его в полицейский фургон, отвезли в кутузку, а он не делал виски. Спросите у священника. Мы честные люди, а вы посадили его в фургон и…

— Ладно-ладно, — перебил ее Сарджент и погрозил пальцем. Он продолжил, подражая Джоанне, как поступают порой люди, желающие произвести на собеседника особое впечатление: — Значит, так. Ты отвечаешь на мои вопросы. Слышишь? Не будешь отвечать, я тебя тоже посажу в фургон и отправлю в кутузку. Поняла?

Внешне на ее лице ничего не отразилось, но она явно смутилась.

— Спрашивайте, что хотите, — храбро заявила она. — Я не боюсь. Я не делаю виски.

Сарджент кивнул и снова заговорил в обычной для себя манере:

— Вчера вечером ты была выходная?

— Да.

— Куда ты пошла?

— Домой. Как всегда. Я честная девушка. Я не делаю виски. Я сажусь на восьмичасовой поезд. Возвращаюсь к маме. А приезжаю опять утром.

— Где ты живешь?

Служанка заколебалась. Ей не хотелось называть никакие имена собственные, но, решив, что он и так все знает, ответила:

— В Рипаблике.

— Теперь слушай меня внимательно. Ты вчера провела на кухне весь день или нет?

— Я? На кухне? — По-видимому, до нее толком не дошло, что его интересует. Она опасалась, что детектив снова подозревает самогоноварение. Она была сбита с толку. Ну да, кто-то что-то там выпил и отравился насмерть, но что с того? Люди всегда пили плохой самогон и порой умирали от этого. Она не давала этому человеку плохого самогона. — Я? На кухне? — тупо повторила она. — Нет. Я убираю постели, вытираю пыль, подметаю…

— Ты провела на кухне середину дня?

Она задумалась и затем призналась:

— Ну да. После ленча. Все время.

— Джоанна, ты знаешь, что в буфетной стояла жестянка с крысиным ядом?

— Для крыс? Ну да. Вчера я ее искала. Я пошла в: погреб за яблоками, а там шуршали крысы. Я хотела взять крысиного яду. А его не было.

Чувствуя, что она умело свернула с опасной дорожки, ведущей к самогонному виски, Джоанна сделалась разговорчивой. Сарджент заволновался.

— Ты уверена в этом, Джоанна? В том, что жестянки не было уже днем?

— Ну да. Я не лгу. Я так и сказала мисс Куэйл: «Куда вы дели жестянку с крысиным ядом?» А она мне: «Это не твое дело. Твое дело готовить еду».

— Которая мисс Куэйл это сказала?

— Которая худая.

— Мисс Мери Куэйл?

— Она-она. — В голосе Джоанны звучало пренебрежение. — Только она заходит на кухню. Я говорю: «Кто-то взял отраву». Она говорит, что это неправда. А я не лгу. Ее там нету.

Сарджент поглядел на меня.

— Она исчезла днем и с тех пор так и не появилась. Никто из домашних не признается, что видел ее. Джоанна, кто, кроме тебя, был вчера на кухне?

— Никто не был.

— Ты уверена, что никто не брал жестянку с ядом? Говори правду, а то я посажу тебя в кутузку.

Джоанна замахала руками, словно курица крыльями.

— Если бы я видела, кто брал, то зачем мне спрашивать ее, где жестянка? Можно, я пойду? А то у меня там запеканка…

— Погоди минуту, Джоанна.