— Я хотел бы знать, — не унимался, однако, окружной детектив, — видите ли вы дверь? Видите ли вы, кто входит в комнату?

— Я старая женщина. Я не молодая, как вы. Неужели вы…

— Обиделась, — тихо пробормотал Сарджент. Он повернулся к нам и показал на мраморный столик у двери: — Вот здесь Мэтт Куэйл, по его словам, поставил поднос с едой. Она же сидела в кресле у окна. Я надеялся, что, может, она не спала и что-то увидела… Мэм, — обратился он к ней, — а вы не помните, как вчера ели ужин?

Она закивала, но не в знак согласия. Просто голова непроизвольно тряслась. На ее лице появилось выражение испуга. Сарджент сделался очень обходительным. Реплика насчет того, что он молод, похоже, ему понравилась.

— Вы видели, как ваш сын Мэтт принес поднос?

— Я? Я вообще не заметила, кто его приносил. Я проснулась, когда Мери потрясла меня за плечо и сказала, что пора ужинать.

— А вы, значит, заснули?

Миссис Куэйл была явно смущена всеми этими вопросами. Кроме того, она, похоже, побаивалась Сарджента.

— Не знаю, я просто сидела… А почему это вас так интересует?.. Доктор, кто эти люди?

— Минуточку внимания, мэм, — продолжал Сарджент. — Вы никого не видели до того, как вас разбудила Мери?

Миссис Куэйл потеребила себя за верхнюю губу.

— Нет, но одна из девочек до этого заходила. Я слышала ее шаги. Я позвала, но она не ответила. Мне тогда стало вдруг страшно…

Сарджент невольно щелкнул пальцами. Наклонив вперед свою седеющую голову, он спросил, стараясь говорить ровным тоном:

— Так-так, мэм. Вот это-то нас и интересует. Как вы догадались, что это одна из девочек?

— А разве это был кто-то другой? — удивленно спросила миссис Куэйл, снова кивая вверх-вниз. — Не знаю… Мне так показалось. Слух у меня хороший. Походка была не такая тяжелая, как у Мэтта или мистера Куэйла. Шаги были легкие, быстрые… — Пытаясь сосредоточиться, она наморщила лоб. — Я была очень сонная, конечно, могла и ошибиться. В комнате было темно… Я видела плохо… Но я отчетливо слышала: кто-то вошел. Я спросила: «Кто это?» — но ответа не получила. И мне вдруг стало страшно. Сама не знаю почему. Но такое случается. Теперь, когда я плохо вижу, мне иногда начинает казаться, что кто-то набросится на меня из темноты или подложит яд в еду… Но такое происходит, лишь когда я бываю одна. А потом я об этом забываю.

После такой долгой речи она задышала с присвистом. Потом виновато улыбнулась.

— Глупости! — фыркнул Рид. — Почему это у вас такие страхи?

— Не знаю. Но просто иногда вот накатывает. Честное слово…

— Прошу прошения, доктор, — тихо заговорила медсестра. — Возможно, все дело в ее физическом состоянии. Доктор Твиллс говорил об этом. Ее неврит… Меланхолия, страхи… Я пыталась растолковать ей, что бояться нечего, но она меня и слушать не желает.

— Миссис Куэйл, — продолжал окружной детектив, — что вы сделали, когда услышали, что кто-то к вам вошел?

— А? — Миссис Куэйл смотрела на изножье кровати, мыслями она была где-то далеко, но затем попыталась сосредоточиться. — Да ничего я не сделала. Я так плохо себя чувствовала, мне было нехорошо. Я просто закуталась в одеяло, мне стало хорошо, тепло, захотелось спать. У меня за окнами в ящиках росла герань… Если они хотели сделать мне что-то плохое, я… мне было все равно. Я так устала.