Изменить размер шрифта - +

Внезапно он оцепенел от мелькнувшей мысли. А если предположить, что?.. Звук открывшейся и вновь захлопнувшейся входной двери резко прервал его размышления. Он услышал легкие шаги в холле и затаил дыхание. Это, наверное, миссис Сондерсон. Она вернулась на час раньше обещанною. А Роджеру очень не хотелось сейчас с ней встречаться. Шаги миновали дверь гостиной, и Роджер с облегчением вздохнул. Наверное, она сразу же прошла наверх, и у него полно времени, чтобы убраться восвояси.

Но вдруг наступила тишина. Послышались другие, приближающиеся, шаги и тихий женский разговор.

— Проклятье, — пробормотал Роджер.

В следующее мгновение дверь гостиной отворилась, и с улыбкой на устах, простирая к нему руки, впорхнула миссис Сондерсон.

— Мистер Шерингэм, — пропела она, — а я решила, что вы насовсем меня покинули.

Но Роджер уже успел принять решение. Он двинулся навстречу и сжал ее маленькие ручки в своих.

— Миссис Сондерсон, — воскликнул он немного хрипло, — мне нужно задать вам один-единственный вопрос. Вы должны меня простить. Я просто не мог совладать с собой.

— О мистер Шерингэм, — промурлыкала маленькая леди, опуская глаза и замерев в ожидании.

— Скажите, в случае вашего вторичного замужества источник дохода, на который вы сейчас живете, иссякнет?

Миссис Сондерсон резко вздернула голову.

— Э… д-да! — сказала она, заикаясь от неожиданности.

Роджер уронил ее руки и встал в позу:

— Но тогда между нами все кончено! — горестно воскликнул он и бросился наутек.

На станции оказалось, что до поезда десять минут, а так как Роджер просто лопался от желания немедленно поделиться информацией, он бросился в телефонную будку, набрал номер дома доктора Пьюрфоя и велел горничной срочно подозвать Алека.

— Алек! — воскликнул он, когда сей джентльмен заявил о своем присутствии. — Потрясающая новость! Я установил главный мотив действий братца Уильяма. Очень романтический. Он хочет жениться на миссис "Эс", но ее доход исчезает в случае вторичного замужества. Что ты об этом думаешь?

— Вот это да! — послышалось взволнованное восклицание. — Неужели правда? Это меняет дело.

— Ты хочешь сказать — видоизменяет. Да, и довольно существенно. Я пляшу от возбуждения, как собака, у которой вдруг оказались два хвоста. Мне кажется, у нас уже достаточно материала (между прочим, одно из доказательств лежит сейчас в моем кармане), так что я, наверное, проведу вечер, сочиняя наше собственное заключение по делу, и один экземпляр мы можем завтра представить поверенному миссис Бентли, а другой отослать Бергойну, как я ему и обещал. Алек, это же победа, триумф!

— Сдается, что так!

— И, послушай, а что, если и она в этом деле замешана чуть-чуть больше, чем мы предполагали? Что, если и сама леди приложила к этому руку?

— Господи! Но ты же не думаешь, что… А?

— Да, ведь это же ясно! Совершенно ясно! Неужели ты полагаешь, что у него хватило бы духу все провернуть в одиночку? Я очень в этом сомневаюсь. Вот почему сегодня утром я все никак не мог уразуметь, в чем заключается его мотив. Но он бы один не решился.

— Но она? Она, по-твоему, на это способна?

— На подстрекательство — да, определенно. И вспомни, как эта леди настроена против миссис Бентли. Нет, я совсем не удивлюсь, если дело примет очень интересный оборот!

— Вот это да! Можно, я расскажу обо всем Шейле? Она уже здесь и просто исходит от любопытства.

В трубке послышались какие-то неясные булькающие звуки.

— Обязательно ей все расскажи и особенно подчеркни, какой гениальный человек дядюшка Роджер.

Быстрый переход