— Обязательно ей все расскажи и особенно подчеркни, какой гениальный человек дядюшка Роджер.

— Да, вы действительно гениальны, дядя Роджер, раздался в трубке восхищенный женский голос. — Расскажите, в чем дело. Я предпочитаю все услышать от вас лично. Алек ужасно тянет резину, когда говорит о чем-нибудь необыкновенном.

Под аккомпанемент восторженных восклицаний, но выбирая слова, Роджер рассказал Шейле о том, что произошло.

— Ах вы, скверный мальчишка! — весело крикнула Шейла. — Чуть-чуть не женились, а? Ну ладно, ладно, ладно! А о нас напечатают в газете? Поместят мою фотографию на последней с границе? Завтра же побегу сниматься, разве Можно упустить такой шанс. "Сыщик Пьюрфой в ее новом зеленом платье из шелкового крепа". "Сыщик Пьюрфой крадет автомобиль отца для увеселительной поездки". "Та асе леди в длинных перчатках". О Роджер, а миссис Сондерсон…

— До свиданья, Шейла, — поспешно вскричал Роджер, — у телефонов есть уши, как вам известно.

Он повесил трубку и побежал на платформу.

В поезде, на пути в Лондон, Роджер старательно делал заметки в блокноте для будущей статьи в газете и очень был собой доволен. Он также испортил одну страницу блокнота следующим опусом:

Баллада Уичфордской тюрьмы

(Разослать в журналы: "Спектейтор", "Черч-тайм" и "Образцовое домоводство"?)

В тот вечер Роджер вернулся в дом Пьюрфоев в начале восьмого. С несколько рассеянным видом он повесил на вешалку шляпу и пальто и выслушал горничную, которая сообщила, что Шейла и Алек — наверху и просили его подняться к ним немедленно, как только приедет.

Не успел он открыть дверь, как Шейла вцепилась ему в рукав и втащила в комнату.

— Вот грядет герой-победитель! — воскликнула от. — А что? Еще есть новости?

— Да, — ответил Роджер. — Новости есть. И, опасаюсь, получилась неувязочка. Я показал фотографию братца Уильяма продавцу из "Уортона", и он клянется, что "пусть лопнут его глаза, но это не тот человек, который купил у него мышьяк"!

Глава 23

Последние открытия

— Не тот человек? — дружно вскричали Алек и Шейла.

Роджер упал в кресло у камина.

— Нет! Ну разве это не обидно? Братец Уильям сыграл над нами скверную шутку.

— А продавец совершенно уверен, что это не он?

— Совершенно. Он сказал, что не забывает лица и абсолютно убежден, что никогда в жизни не встречался с братцем Уильямом.

— Но, может быть, он тогда замаскировался? — воскликнула Шейла.

— Да, я тоже об этом подумал.

— Неужели? — разочарованно протянула Шейла. — До чего вы меня раздражаете, Роджер, всегда-то вы обо всем подумаете раньше всех.

— Не обо всем, — скромно заметил Роджер. — Вот не подумал же я тогда о визитных карточках. А о маскировке мы с продавцом поговорили; я так и этак закрывал лицо, подбородок, лоб, все остальное. Но бесполезно. Этот коротышка совершенно уверен, что к нему приходил не братец Уильям.

— Да, это, пожалуй, удар ниже пояса, — пробормотал Алек. — Что ты собираешься теперь делать?

— Ну, попытаюсь показать ему фото братца Альфреда, Аллена и всех, кто еще придет на ум, хотя все это чертовски запутывает дело. Оказывается, визитная карточка не совсем тот чудодейственный ключик, каким мы ее считали. Ведь любой мог завладеть карточкой, на которой указано только название фирмы, что, по-моему, очень хитроумная и сбивающая с толку уловка. Если бы полицейские тоже пошли по этому следу, то решили бы, что сам Бентли купил мышьяк для каких-то нужд, связанных с производством, и принес его домой, а жена украла мышьяк и отравила его.