Позже выяснилось, что я проспала три часа. Голова гудела, но температура спала. Дома все еще никого не было. Я заставила себя принять душ и переодеться в домашний хлопковый костюмчик с шортиками и футболкой. Расправилась с завтраком, и начала уже нервничать. Час дня. Соне пора обедать и спать. Я так долго налаживала наш режим после перелетов…. На ватных ногах подошла к окну и в этот момент заметила въезжающую во двор машину.

Макс.

Я облегченно вздохнула. Он вышел из автомобиля и, открыв заднюю дверь, достал спящую Соню и понес в дом. Я невольно улыбнулась. Моя девочка обожает спать в транспорте. Я помню, как часами качала ее и без толку, но стоило взять люльку с собой в машину и поехать за продуктами, она мгновенно засыпала.

Я встретила Макса в коридоре, открыла дверь детской и хотела забрать Соню, но он жестом остановил меня и сам положил девочку в кровать. Я прикрыла ее пледом, умиленно улыбаясь, разглядывая сонное личико с безмятежной улыбкой.

Не сговариваясь, мы спустились в гостиную.

– Сварю кофе, – предложила я, убегая на кухню. Макс вышел, я слышала, как хлопнула дверь. Потом еще раз. Он возник за моей спиной с двумя огромными пакетами с провизией, и мягким псом в Сонин рост под мышку. Пса посадили на один из стульев. Еще один занял Эванс. Я посмотрела на пакеты, сгруженные на стол, потом на него. Отказываться и спорить бессмысленно, слишком хорошо я его знаю.

– Как ты? – спросил он, снимая с головы темные очки и кладя рядом на стол, – Поспала? Тебе бы не нужно двигаться. Полежи пару дней, пока я здесь. Мне не сложно позаботиться о Соне.

Я, прищурив глаза, уставилась на него, скрестив руки на груди. Он был невозмутим. Ни одного следа от моего удара не осталось на безупречном лице. Кофейная машина шумно вздыхала, пока я пыталась не устроить очередную истерику. Макс лениво улыбнулся, скользнув взглядом по всему моему телу и … черт, меня пронзил острейший приступ возбуждения, неуместного, преступного, пугающего.

– Просто скажи спасибо, Энжи, и попытаемся вести себя, как взрослые люди, – произнес он чуть охрипшим голосом. Мы оба понимали, что чувствуем, и от этого было только хуже, – Но я бы не отказался от благодарности в виде поцелуя. Вчера вышло как-то не очень. Хочу еще раз извиниться.

– Ты серьезно? – вздернув бровь, я с вызовом смотрю на него, – Ты приносишь мне телефон, чтобы я поговорила с мужем, а потом предлагаешь мне поцеловать тебя? Ты меня за кого принимаешь, вообще?

– Энжи, поцелуи бывают разными. Я имел в виду дружеский поцелуй в щеку, а не ниже пояса, – его взгляд останавливается на моих губах, а мой невольно ползет в место, которое он только что озвучил. Черт, я резко отворачиваюсь, но, конечно, Эванс заметил. Краснея от смущения, ставлю перед ним кофе и механически начинаю разбирать пакеты. И суда по тому, что я успела рассмотреть, поцелуи в щеку вряд ли устроили бы этого мужчину.

– Где развлекались? – натянуто спросила я.

– Катались на каруселях, гуляли, ели мороженое, потом пообедали в кафе. Было классно. У тебя очень любознательная и позитивная девочка. А как прошла твоя беседа с Костей?

– Нормально.

– Не очень-то вдохновляющее звучит.

– Почему я должна обсуждать с тобой своего мужа?

– Ну, может быть, потому что я тоже когда-то был твоим мужем, – Я смотрю через плечо на Макса. Он чертовски красив и так невероятно сексуален, а в моей кухне слишком мало места, чтобы не чувствовать волны напряжения между нами. Я хочу его, и это безумно неправильно и греховно, но есть вещи неподвластные разуму. Присаживаясь на стул, я хватаюсь за свою кружку, чтобы спрятать дрожащие руки, с силой сжимаю бедра и жалею, что не надела сарафан или что-то с юбкой.