|
Присаживаясь на стул, я хватаюсь за свою кружку, чтобы спрятать дрожащие руки, с силой сжимаю бедра и жалею, что не надела сарафан или что-то с юбкой. Эти шорты, все равно, что трусики, и могут выдать меня…. Как же глупо! Я должна подумать о чем-то еще. Отвлечься от этих потрясающих глаз, чувственных губ и шикарного пресса, обтянутого майкой. Боги, этого мужчину хочется съесть. И я больше не маленькая, смущающаяся от слова «минет» и «оргазм» школьница, которую он когда-то соблазнил. Я женщина, которая знает все о своих желаниях и умеет их воплощать в жизнь. И до последних событий моя сексуальная жизнь была регулярной и ежедневной, не считая четырех дней в месяц. Возможно дело в этом, в долгом отсутствии секса. Но если бы Макс не появился, я бы и не вспомнила об этой части жизни. Некогда было просто.
– Это нормально, – тихо произносит Макс, отодвигая в сторону свою кружку. Его пальцы оборачиваются вокруг моего запястья. Меня словно током пронзает. Наши взгляды встречаются, и мы застываем, – Я тоже это чувствую, – произносит он на выдохе, – Мы расстались не потому что перестали любить друг друга, а совсем по иным причинам. Но нашим телам пофигу до этих причин. Они хотят получить то, что привыкли. Просто инстинкты, милая. Ты же так думаешь обо мне? Что, словно, тупое животное, живу инстинктами. Это просто, Энжи. Попробуй. Он поглаживает чувствительную точку на внутренней стороне моей ладони большим пальцем, и я перестаю дышать. – Мы можем это сделать, никто не узнает… – он наклоняется ко мне, тянет меня к себе. Змей-искуситель. Так хочется поддаться ему, уступить, окунуться снова в этот водоворот страсти и похоти. Но я знаю, чего он добивается. И когда его грешные чертовски горячие губы совсем близко, я накрываю их ладонью, отталкивая, и резко встаю. – Не все так легко изменяют своим половинкам, Макс, – гневно бросаю я, – Хотя ты вряд ли поймешь, что иногда человек кроме инстинктов должен включать еще и сердце. – Как гордо и достойно звучит! – Эванс усмехнулся, тоже вставая. Он выше и сильнее, но я не ощущаю страха. Лишь жажду, черт бы его побрал. Без всякого смущения он поправляет заметно выпирающую эрекцию в своих джинсах, и проходит мимо меня, успев шепнуть на ухо, – Но, если я буду чуть настойчивее, ты дашь мне все, что я хочу. – Ты придурок, Макс, – мой голос дрожит от напряжения. – Пойди и приляг, Энжи. Я немного поработаю на своем ноуте и сварю нам ужин. – Иди к черту. – Подыщи другое словосочетание. И ты такая колючка из-за неудовлетворенности, крошка! Я слышу, как он смеется в гостиной. Мне хочется догнать его и надавать тумаков. Сдерживать себя становится все сложнее. Я пытаюсь не поддаться инстинктам, которые руководят действиями Макса Эванса. На самом деле мне грустно и больно верить в это. В то, что он не испытывает глубоких чувств и эмоций, а просто копирует, изображает, играет…. В глубине души я не верю в это, и как любая романтическая девушка надеюсь, что именно меня он любил и любит. Снова думаю о его словах, брошенных мне в бешенстве. Что Макс имел в виду? «У меня не было шести лет, чтобы забыть тебя». Так он сказал. Для него ничего не изменилось. Но разве его болезнь не подразумевает невозможность того, что он озвучил? У меня в голове долбанный миллион вопросов, ответы на которые по большому счету меня не должны интересовать, но интересуют …. Разве я не должна сейчас думать о муже? Особенно после недавнего разговора, первого за несколько месяцев. Но почему, почему, кроме растерянности и ощущения неприятного осадка и недосказанности, я не чувствую ничего из того, что должна испытывать любящая жена. Почему все так чертовски сложно? Понятно, что в сложившейся ситуации, заснуть или просто расслабиться у меня не выходит. |
