Он поднимает брови. – Это значит раз в неделю, правильно?

  Несколько недель,   добавляю я.

Где то в доме разбивается стекло, и мой отец тут же поднимается на ноги. – Бегом в кладовку,

  мягко приказывает он.

  Папа…

  Делайте,   шипит он, доставая пистолет из своих брюк, я даже не знала, что он носит его с

собой, и судя по ошарашенному взгляду на лице моей мамы, она тоже не знала.

Она хватает мою руку и тащит за собой к кладовке и внутрь, закрывая дверь. Мы прижимаемся

друг к другу. – Мама…,   начинаю я, но она закрывает мой рот. Как только понимает, что я

успокоилась, она вытаскивает телефон из фартука и набирает 911, но ничего не говорит. Она

засовывает телефон назад в карман, не сомневаясь, что кто нибудь придет на помощь.

Слышатся звуки крушения и выстрелов, как будто пользовались глушителем, и мы с мамой обе

подпрыгиваем. А затем наступает тишина. О Боже, тишина оглушающая, и я жду, когда мой отец

придет за нами, но он не приходит. Я больше не могу терпеть. Я вырываюсь от мамы, все мои

инстинкты говорят, что моему отцу нужна помощь. Я открываю дверь и задыхаюсь от вида его, лежащего в луже крови. Я рвусь вперед и падаю на колени.

  Папа. Папа.

Моя мама падает рядом со мной, заливаясь слезами, когда начинает просить его остаться в

живых. – Пистолет,   бормочет мой отец. – Элла… Возьми… пистолет.

Я смотрю вниз, обнаруживая его у него в пальцах и забираю его. – Взяла.

  Двоя… мужчин.

Кухонная дверь с шумом открывается, появляется мужчина в маске и во всем черном, и мой

отец шипит:   Стреляй,   и инстинкты берут верх. Я поднимаю пистолет и стреляю в мужчину в черном, и он падает вперед. Другой мужчина заходит вслед за ним, и я снова стреляю. И снова. Он опускается

на колени и падает сначала лицом. Начинают звучать сирены, а моя мама трясет отца.

  Вставай! – кричит она. – Вставай!

  Элла. Элла. Черт подери!

Беспокойный голос Кейдена возвращает меня в настоящее, и я моргаю, понимая, что сижу на

полу в примерочной, прижимая к груди балетные тапочки, Кейден опускается передо мной. – Я в

порядке,   сипло говорю я, но я продолжаю трястись, глубокая тяжелая дрожь, проникающая прямо

мне в душу.

Хотя Кейден меня не слышит. Он звонит по телефону. – Натан,   говорит он. – Элла потеряла

сознание. Она…

Я хватаю телефон и прикладываю его к уху. – Хорошо. Она… Я в порядке. Не беспокойся. – Я

сбрасываю звонок, слезы катятся по моим щекам. – Я в порядке.

Его руки накрывают мои. – Ты напугала меня до усрачки. Твои зубы стучат.

  Было… воспоминание. Я просто… Я… Было плохо. Дай мне… минуту разобраться с этим. –

Я делаю вдох, и клянусь воздух ощущается, как будто стекло режет мое горло.

  Нам надо тебя вывести отсюда,   говорит Кейден. – Ты можешь встать?

Я хватаю его рубашку и цепляюсь за нее своими пальцами. – Мне надо рассказать тебе, что я

вспомнила. Я просто… Мне надо сказать это, чтобы я не забыла. Хорошо… нет. Я не забуду это. Мне

просто надо сказать это.

  Я здесь, дорогая.