Но ты не убивал ее. Это была просто одна из тех ужасных вещей, которые происходят в жизни.

Его злость нелогична.

  Потребность в мести редко логична, но очень часто она похожа на мазь, которая исцелит рану.

– В этих словах глубокое понимание, что делает их скорее признанием, чем заявлением. – Он

думает, ему она нужна, чтобы выжить.

  Думает? – спрашиваю я, и я не говорю о Галло не больше, чем о нем.

  Да. Думает.

Я не знаю, что сказать на это, поэтому я оставляю это в покое. – Ты не собирался брать на себя

эту работу, не так ли?

Он смеется без юмора. – Нет. Мои люди свергли бы меня, если я снова пошел бы этой дорогой.

Независимо от того, как любой из нас отмечает наши охоты, как честь, все сводится к деньгам.

  Так же, как и у тебя?

  У меня столько денег, что я не знаю, что с ними делать.

  Это о Кевине.

  Это о многом, не связанное с деньгами.

Жажда мести. Я думаю, он только что рассказал мне о мести, и я хочу узнать больше, но он

встает и смотрит мне в лицо, предлагая свою руку, и я чувствую, что его жест является его немым

вопросом. Я до сих пор с ним? Он меня испугал? Возможно, поэтому он рассказал мне историю, но

это не сработало. Его честность, его готовность поделиться тем, что нелегко рассказать, не говоря о

том, чтобы жить с этим, ничего не изменили, а приблизили меня к пламеню, которое разгорается в

этом мужчине. Я прижимаю свою ладонь к его, и он помогает мне встать на ноги, и когда наши взгляды

встречаются, я вижу в его глазах то, что знала для себя. Мое решение остаться с ним – это выбор, и

хорошо, плохо или ужасно, но я остаюсь с Кейденом Уилкенсом. Мы оба обречены жить с

последствиями, которые могут появиться.

Глава 17

Кейден отвечает на мой немой ответ, притягивая мой затылок и целуя меня крепко и быстро

прежде, чем обхватить мою руку своей и повести к выходу. Мы выходим наружу, и я дрожу от ночи, которая стала холоднее, и Кейден реагирует, помещая меня в кокон тепла и под защиту своего тела, но я думаю, что это именно ему необходима защита.

Мы вместе идем спокойным шагом, между нами устанавливается тишина в той комфортной

манере, как и за ужином прошлым вечером. Преграда спадает и даже с отсутствием разговора я могу

почувствовать тяжесть его мыслей, но также верю, что ему просто нужно, чтобы я была рядом. Я знаю

это, и не знаю почему, но у меня есть такое чувство единства с ним, что за пределами пустоты в моем

прошлом, я не верю, что испытывала это раньше в своей жизни. Даже если такое было, имеет значение

только этот мужчина.

Звонит его телефон, и по какой то причине, звук наполняет меня ужасом. Не колеблясь, его

рука спускается с моих плеч, он вытаскивает телефон с кармана, отвечая на звонок и слушая мгновение

прежде, чем ответить на итальянском. Это быстрый сжатый обмен, который заканчивается, когда мы

доходим до входа в замок, его выражение нечитаемое, когда он отпускает меня, чтобы засунуть

телефон назад в свой карман и набрать код для открытия ворот.

  Два семь два семь,   говорит он, давая мне код от ворот, и я достаю свой телефон из сумочки

и записываю его в закладки.

  Сделано,   говорю я, когда мы пересекаем частные владения замка. – Я удалю его, как только

запомню все эти номера у себя в голове.