Дин Кунц. Отродье ночи
Живые и мертвые
Глава 1
С началом часа пик основным сообщением программы новостей КФВБ стало известие о землетрясении. По шкале Рихтера колебания составили 4,8 балла. Но уже к концу часа пик КФВБ поместила эту новость после репортажа о серии террористических взрывов в Риме и сообщения о столкновении пяти автомобилей на Санта-Моника Фриуэй. Разрушений в городе не было. К полудню лишь несколько лос-анджелесцев (в основном те, что переехали на запад не раньше прошлого года) сочли вчерашнее событие достойным упоминания за ленчем. Человек в дымчато-сером фургоне марки «додж» даже не почувствовал, как вздрогнула земля. Он находился на северо-западной окраине города, направляясь на юг по Сан-Диего Фриуэй, когда началось землетрясение. Так как в движущейся машине толчки не ощущаются, он узнал о случившемся в придорожном ресторанчике, куда зашел позавтракать. Он тотчас понял, что землетрясение — это знамение, которое предназначено именно ему. Знак был послан либо уверить его, что миссия будет успешной, либо предупредить о неудаче. Что же в действительности? Такие мысли занимали его за завтраком. Это был спортивно сложенный — шесть футов четыре дюйма, двести тридцать фунтов (одни мускулы!) — мужчина. Он заказал два яйца, бекон, жаркое, гренки и стакан молока. Процесс еды словно загипнотизировал его: методично двигались челюсти, взгляд сосредоточен на блюде. Мужчина заказал оладьи и еще молока. После оладьев он съел творожный омлет с тремя ломтиками канадского бекона, еще одну порцию гренок и запил все апельсиновым соком. Когда он заказал третий завтрак, на кухне уже вовсю обсуждали необычного посетителя. Этот столик обслуживала смешливая рыжеволосая официантка Хелен. За это время и другие официантки под разными предлогами проходили мимо, разглядывая сидящего за столиком. Посетитель, казалось, не обращал на них никакого внимания. Когда, наконец, он попросил у Хелен счет, та сказала: — Вы, должно быть, лесоруб или кто-нибудь в этом роде. Он взглянул на нее и изобразил улыбку. Хотя никогда раньше он не бывал в ресторанах и впервые увидел Хелен всего полтора часа назад, он знал, что официантка скажет в следующую минуту. Та самодовольно захихикала, глядя ему в глаза. — Ты ел за троих. — Да. Хелен стояла, опершись бедром о край стола, подавшись слегка вперед. — Но все, что ты съел... В тебе ни складки жира. Все еще улыбаясь, он представил ее в постели. Вот он обнимает ее, пальцы обхватывают шею, сжимаются, сжимаются, пока лицо не начинает наливаться кровью и глаза не лезут из орбит. Она по-прежнему стояла перед ним, словно пытаясь понять, удовлетворял ли этот человек все свои потребности так же самоотверженно, как он удовлетворял чувство голода. — Должно быть, физические упражнения? — Поднимаю тяжести. — Как Арнольд Шварценеггер? — Да. У нее была нежная, тонкая шея. Он мог бы сломать ее, как сухую ветку, и мысль об этом приятно подействовала на него. — Какие сильные руки, — мягко продолжала Хелен. Рубашка с короткими рукавами не скрывала пары крепких, мускулистых рук. — Железками можно и не так накачаться. — Что ж, это идея, — сказал он. — Но к тому же у меня хороший обмен веществ. — Что? — Калории сгорают из-за нервов. — Ты? Нервы? — Да, нервы, как у сиамского кота. — Мне так не кажется. Вряд ли что-нибудь сможет вывести тебя из равновесия. Хелен было около тридцати — лет на десять моложе его — и она положительно нравилась ему. За ней можно было поухаживать, но ровно столько, чтобы она потом не винила его, оказавшись с ним в постели. |
