Но он не успокоился. Мне же отворачиваться от него не хотелось, потому что за моей спиной стоял громадный гориллоподобный детина, с ног до головы покрытый жуткого вида татуировками и шрамированием. Я буквально спиной чувствовал его прожигающий и ненавидящий взгляд, и сталкиваться с ним лицом к лицу казалось не самой лучшей идеей.

– А я смотрю, ты не особо приветливый, – продолжал напирать старикашка.

– Так смотри куда-нибудь в другую сторону.

– Да уж насмотрелся, спасибо, – беззубо ухмыльнулся тот, – Твоя рожа всяко приятнее будет чем то, что вываливается оттуда…

С этими словами он, не глядя, указал тростью в сторону непонятной хреновины, висящей у дальней стены в обрамлении металлической круглой рамы, опутанной множеством проводов и утыканной датчиками. Выглядело это «нечто» как… как трехмерная чернильная клякса около двух метров в диаметре, которая постоянно пульсировала, и то втягивала торчащие из нее «ножки-щупальца», то выбрасывала новые.

«Дробилка», «Мясорубка», «Душегубка» – как ее только не называли мои собратья по несчастью, но все эти прозвища однозначно характеризовали самое главное свойство этой «кляксы».

Она убивала.

И не просто убивала, а превращала тех, кто в нее попадает, в бесформенную кучу фарша.

Именно эта участь и была уготовлена мне и одиннадцати другим смертникам.

– Наверное, думаешь, что нет смысла заводить знакомства с теми, кто вот-вот нырнет в эту штуку? – не унимался дед.

Я просто молча кивнул и перевел взгляд на людей в белых халатах, что возились со своим оборудованием. Несмотря на то, что между нами бронированная стеклянная стена, которая делит помещение ангара пополам, мне было отлично видно и слышно все то, что творилось по ту сторону.

Происходящее напоминало суету в каком-то компьютеризированном человеческом муравейнике. Мониторы, экраны со стрелками, непонятные приборы, усыпанные датчиками и панелями, какие-то странные прозрачные цилиндры, заполненные газом, металлические спиральные трубки-змеевики и десятки разноцветных проводов – и все это мигает разноцветными лампочками, щелкает, жужжит, стрекочет и наводит страх.

Потому что как только люди в халатах перестанут жать на кнопки, дергать за рычаги и тыкать пальцами в мониторы, прозвучит приказ…

– Следующий!

На этот раз умники управились заметно быстрее, и наступила очередь следующего смертника. Им оказался мускулистый детина примерно квадратных пропорций и с гладко выбритой макушкой, на которой был набит скорпион. Именно он сейчас стоял первым в очереди смертников. Вторым был словоохотливый дедок, ну а сразу за ним – я.

– Объект номер Восемь. Европеец, двадцать восемь лет, девяносто пять килограмм, – прокомментировал один из ученых, глядя на бегущие по экрану строчки.

– Снимай одежду, – скомандовал ближайший боец, поводя стволом вниз.

Как и все мы, крепыш с татуировкой был одет в серый мешковатый комбинезон, а руки его были стянуты за спиной какими-то хитрыми наручниками с мигающими огоньками.

Раздался тонкий писк и наручники, сковывавшие руки здоровяка, раскрылись, упав на пол с характерным металлическим звоном. Тот начал растирать запястья, восстанавливая кровообращение, и настороженно оглядываясь по сторонам.

Вряд ли он присматривает путь к бегству. Обстановка не слишком располагает: десять вооруженных охранников, перегородка из пуленепробиваемого стека, а по ту сторону – наглухо закрытая металлическая дверь весом в тонну, из тех что в кино про ограбление банков показывают. Да и были уже смельчаки, которые ухитрились сговориться и напасть на охрану.