— Филар Тобит говорил, что Мелаквин больше похож; на Землю, чем сама Земля, — ответила я. — Если он прав, ни к чему брать с собой снаряжение на случай жары и холода.

— А что, если какой-то природный феномен создает резкие вспышки жары и холода?

Я покачала головой:

— Такое возможно… Однако во время высадки на корабле будут вести наблюдения за планетой с орбиты, и если нечто подобное случится, приборы наверняка зафиксируют это.

— Конечно. Но вот скажут ли об этом нам?

— Что?

Ярун не смотрел на меня.

— Даже если Высшему совету известно что-то смертельно опасное о Мелаквине, сообщат ли они нам об этом? Им же не нужно, чтобы миссия прошла успешно — только чтобы адмирал умер.

— Ох, дерьмо!

— Вот именно.

ОБДУМЫВАЕМ ВОЗМОЖНОСТИ

Из глубины коридора показались Хакви и Проуп, заметили нас и дружно опустили взгляды.

— Адмирал Чи все еще у медиков? — спросила Проуп, обращаясь к моей груди.

— Да.

— Что-то долго для простого осмотра.

— Доктор Вересиан — человек основательный, — ответил Ярун, — и меньше всего хотел бы ошибиться в отношении адмирала. К тому же этот конкретный адмирал не производит впечатления пациента, склонного к сотрудничеству.

— Согласна. — Проуп взглянула на часы. — Неплохо было бы хоть немного поспать.

На физиономии лейтенанта появилось слащавое выражение, голос зазвучал вкрадчиво.

— Может, капитан, вы попросите доктора поторопиться? В конце концов, этот осмотр — пустая формальность, не так ли?

Он улыбнулся, не столько Проуп, сколько нам — желая убедиться, дошло ли до нас, что он имеет в виду. До нас и в самом деле дошло. У капитана, по крайней мере, хватило благопристойности чувствовать неловкость по поводу всего этого обмана.

— Я поговорю с доктором, — пробормотала она и вошла в лазарет в сопровождении Хакви.

— Испытываю сильное желание перед высадкой выбить лейтенанту зубы, — сказала я. — Чем мне это грозит?

Ярун на мгновение закрыл глаза, вспоминая все, что ему известно по этому поводу.

— Максимальное наказание за побои, нанесенные вышестоящему офицеру, шесть месяцев тюрьмы плюс перевод на менее квалифицированную работу.

— Хм-м-м… — я постучала пальцами по переборке. — Это лучше, чем высадка на Мелаквин.

Мой напарник, прищурившись, на некоторое время задумался, потом покачал головой:

— Это мелкое преступление, и наказание за него может быть отсрочено, если провинившийся должен выполнить задачу первостепенной важности.

— Вроде того, чтобы сопровождать какого-нибудь адмирала к месту его гибели. Уверена, за серьезное преступление наказание не может быть отсрочено.

— Нет…

— К серьезным преступлениям относятся: измена, бунт, дезертирство, убийство, хранение смертоносного оружия на борту космического корабля… что еще?

— Нападение на старшего офицера.

Я задумалась над тем, какой у нас выбор.

— Жаль. Придется вместо Хакви напасть на Проуп. Хотя заняться парнем можешь ты. Коленом по яйцам — как думаешь, подойдет?

— А еще лучше вывихнуть ему плечо. Хочу, чтобы экипаж восхитился моей сдержанностью.

— Тогда поставь ему синяки под оба глаза, — посоветовала я, — и экипаж выплатит тебе премию.

— Где мне ее тратить? На Мелаквине?

Шутливое настроение угасло.