|
Санетер, сидевший на скамье, усердно растирал распухшие колени. Торик имел мрачный вид; вчера он вернулся с побережья Большой Лагуны просто в бешенстве после безуспешных поисков якобы основанного там холда. Над головой Пьемура на миг зависла Фарли и тут же исчезла; последнее время она казалась напуганной и все время болтала о драконах, будто бы сжигающих файров своим огненным дыханием. Как заметил молодой арфист, все огненные ящерицы в Южном вели себя беспокойно; у него, однако, не было ни одной свободной минуты, чтобы исследовать причины этого явления. Вот и сегодня – с самого утра ему было приказано явиться к Торику с отчетом. – Ну, в чем я провинился на этот раз? – спросил Пьемур, уставившись на хозяина Южного; взгляд его сочетал невинность и нахальство. – Ни в чем, – раздраженно ответил Торик, – если не считать того, что совесть у тебя, парень, нечиста. Пьемур тут же сменил тон, превратившись в образец искренней почтительности. – Да, хозяин. Слушаю, хозяин. – Ты знаешь, куда подевались всадники? – подозрительный взгляд Торика уперся в Пьемура, словно тот на корню продал весь Южный Вейр северным торговцам. – Они улетели? – Пьемур с удивлением поглядел на Санетера, и старый арфист смущенно пожал плечами. Видимо он тоже ничего не знал. Когда умер Т'рон, Т'кул объявил себя Предводителем, и ситуация в Южном Вейре начала быстро ухудшаться; Т'кул был человеком вздорным и непредсказуемым. Ни один из бронзовых всадников не посягал на его власть, хотя все были им недовольны. – Драконы исчезли, – сказал Торик, потирая кулаком подбородок. – Все, кроме золотой королевы Мардры, которая чуть жива от старости. Куда же они полетели? Вряд ли отражать Падение, – он презрительно усмехнулся – всадники Южного уже давно не выполняли традиционного долга Парящих на Драконах. – Все вдруг сорвались с места и куда то отправились… Ничего не понимаю! – Я тоже, – кивнул Пьемур. Должно быть, голос его прозвучал слишком весело, так как Торик опять прошелся по лицу арфиста долгим подозрительным взглядом. Пьемур терпеливо ждал, полагая, что хозяин Южного держит в мыслях кое что на его, Пьемура, счет. – Тебе нравится здесь, не так ли? – неожиданно спросил Торик. – Да. Но мой первый долг – верность Цеху и мастеру Робинтону, – без уверток ответил Пьемур. До сих пор ему удавалось лавировать между двумя хозяевами; возможно, иногда он чуть кривил душой, но в целом оставался чист. – Понимаю, – Торик щелкнул пальцами, соглашаясь с ответом. – А мой первый долг – защита Южного. И я желаю знать, что происходит в Вейре. – Он уставился на Пьемура. – Ну, парень, выкладывай! Что тебе известно? – Ничего… – молодой арфист был ошарашен. К тому же, он не понимал, что беспокоит Торика. Древние, конечно, были капризными и вздорными людьми, но вряд ли представляли реальную опасность – кроме Т'кула, великого бабника. Их оставалось немного – старых, разочарованных и утомленных. И звери были им под стать. – Думаю, что ты должен сообщить Предводителям северных Вейров, – сказал Санетер, явно имея в виду Бенден – главную и реальную силу. – Разбираться со всадниками – их дело. – Они не желают иметь никаких отношений с Древними, – сердито ответил Торик, – и ясно дали мне это понять. – Да, Бенден держит свое слово, – кивнул головой Пьемур. Это относилось не только к Древним, изгнанным на юг, но и к самому Торику – два Оборота назад Ф'лар и Лесса гарантировали неприкосновенность всех территорий, находившихся под его управлением. Хозяин Южного, поняв намек, смерил юношу холодным взглядом, и тот примиряющим жестом поднял обе руки: – Ладно! Я могу послать Фарли – если, конечно, удастся ее разыскать – в Цех или прямо в Бенден с донесением. |
