|
Одновременно свет в комнате, исходивший из неизвестного источника, становился все более ярким. Вдруг тихий звон громом прозвучал в их ушах, и в левом углу экрана появились новые слова: «Айвас возобновляет свои функции». – Смотрите! – возбужденно прошептал Пьемур. – Эта зеленая панель говорит с нами! Она сказала «Айвас»! Робинтон задумчиво осматривал остальные стены комнаты, завешанные таблицами. – Схемы и диаграммы, – задумчиво протянул он. – Интересно, где… – Пожалуйста, сообщите входной код и идентификатор! В памяти отсутствует запись ваших голосов! Эти громкие слова прервали арфиста; Джейнсис испуганно прижалась к Пьемуру. – Кто это сказал? – потребовал ответа Фандарел, и звуки его могучего баса заметались, загудели меж стен. – Пожалуйста, сообщите входной код и идентификатор! – снова раздалась настойчивая команда. – Это не человеческий голос, – сказал Мастер Робинтон, склонив голову к плечу и настороженно прислушиваясь. – Ни выражения, ни тембра, ни жизни… – Объясните причину вторжения. – Ты понимаешь, что он говорит? – Пьемур повернулся к мастеру Робинтону. Слова звучали знакомо, но акцент был слишком необычным, и смысл сказанного не доходил до молодого арфиста. – Я чувствую, что придется мне поговорить с ним, – с грустной улыбкой сообщил Робинтон. – Пока входной код и идентификатор не будут названы, общение невозможно: Приказ адмирала Поля Бендена… – Бенден! Он сказал – Бенден! – возбужденно закричал Пьемур. – … управляющей Эмили Болл… – Болл! Еще одно понятное слово, – констатировал Робинтон. – Мы поняли слова «Бенден» и «Болл», но больше – ничего. – … и капитана Эзры Керуна. – Керун. Он знает Керун! А Телгар? – у Фандарела перехватило горло. – Он должен знать и Телгар! – Саллах Телгар, супруга Тарви Андиара, принявшего потом фамилию своей жены в память о ее подвиге и гибели… – тут же раздался бесстрастный голос. – Все, что я понял, это «Телгар», – пробормотал кузнец. Он повысил голос, обращаясь к невидимому собеседнику – Мы поняли слово «Телгар». Телгар – это холд. Керун, Болл, Бенден – тоже понятно; все это – большие холды. Тебе ясно? Последовала длинная пауза. Все четверо как зачарованные уставились на экран, где возник ряд букв и каких то символов, сопровождаемых различными звуками – звоном, короткими гудками и жужжанием. – Робинтон! Я что то сказал не так? – Фандарел понизил свой громоподобный голос до благоговейного шепота. – С вами все в порядке? – встревоженный Эсселин заглядывал в комнату. – Конечно! – рявкнул Фандарел. – А теперь – марш отсюда! Размуруйте окна! Впустите свет! Да поживее! И не беспокойте нас! – Опять буквы! – Пьемур потряс Фандарела за плечо, чтобы привлечь его внимание. – Бегут… Что там? К Р И Т И Ч Е… – Критическая, – угадал Робинтон, прежде чем появилось окончание слова. – П Р О Г Р А М М А… Программа? Слова мы можем прочитать, но что они значат? – Огоньки стали ярче, – бодро заметил Фандарел. – Что бы это значило? – Он повернулся к двери и вдруг тремя гигантскими шагами пересек комнату. – Тут кнопка на стене! Прежде, чем его успели остановить, кузнец нажал кнопку. Раздалось едва слышное жужжание, и слой пыли на полу и столах стал исчезать; воздух в комнате посвежел. Фандарел опять надавил кнопку и вентиляторы смолкли. Он кивнул головой и снова прикоснулся к кнопке, довольно пробормотав: – Похоже, этот Айвас – простое устройство… Но умное! – Мы до сих пор не знаем, что такое Айвас, – возразил Пьемур. |
