|
Завершив обход ярмарки по периметру, Телла вновь вернулась к палаткам дубильщиков. Мастер, занимавшийся с парой богато одетых клиентов, развернул ее к помощнику. Раздраженная Телла уже была готова вспылить, но подмастерье, рослый мужчина с большими руками, расцарапанными ножом для раскройки кож, оказался на редкость почтителен. Он тут же подобрал ей пару прочных башмаков и полусапожки – они были сшиты из кожи, содранной с лап огромных нелетающих птиц, которых разводили в некоторых холдах. Затем дубильщик снял мерку для высоких походных сапог, заверив, что они будут готовы еще до полудня. Телла со вздохом облегчения натянула новые башмаки и рассчиталась за них и за короткие сапожки; эту пару она привязала к бурдюку с водой. Подождав, пока дубильщик вызовет ученика и усадит его за работу, она, успокоенная, покинула палатку. Этот человек попался ей на глаза, когда Телла, завершая второй круг, проходила мимо наскоро сложенного очага, где выпекался хлеб. Даже среди пестрой толпы, заполнившей ярмарку, он выглядел необычно – на редкость оборванный здоровяк с мрачным и злым видом; люди обходили его за десяток шагов. Лицо его носило печать какой то угрюмой отчужденности, словно он заранее знал, что любой из гостей Встречи будет избегать и сторониться его. Телла видела, как неохотно расстался он с медной маркой и потом долго выбирал на противне ломоть хлеба покрупнее; видимо, состояние кошелька этого головореза вполне соответствовало его лохмотьям. Но он был силен, очень силен, и это Телле понравилось: ей пригодился бы крепкий парень, благодарный за предоставленное убежище. Неожиданно ей пришло в голову, что на этой Встрече было очень много людей без холдов – если судить по одежде. В основном, оборванцы толпились на солнцепеке; не каждый рисковал заглядывать под тенты ярмарки без марок. Кошелек Теллы, набитый добрым телгарским серебром, оттягивал пояс, и хотя его не было видно под широким бурнусом, она потихоньку запихнула свое сокровище за ворот сорочки. Взгляд ее метнулся налево, потом направо в поисках стражи, и Телла с облечением убедилась, что людей у айгенского лорда хватало. Встреча была необычайно многолюдной, и охранники торчали на каждом углу; в их обязанности входило предупреждать ссоры и на месте разбираться с мелкими кражами. Телла, наконец, догадалась, откуда взялись эти толпы бездомных. Прохождение! Конечно, во всем виновато Прохождение! В такие времена скитальцев всегда бывало больше, чем в спокойные Интервалы. Холдеры, обладавшие абсолютной властью в своих пещерных замках, оставляли только самых надежных и самых покорных – тех, кого считали достойными своего покровительства и куска хлеба. И лорд, и мелкий холдер мог отказать в защите и крове подозрительным странникам, даже если облако Нитей уже нависало над их головами. В эти страшные Обороты люди работали усердней и подчинялись охотней – какой бы тиран и мерзавец не захватил власть. Так все и должно быть, подумала Телла с одобрением; порядок есть порядок. Подобная ситуация ее вполне устраивала – получалось, что Прохождение дает ей немало преимуществ. Любой бродяга станет трудиться из последних сил, если обещать ему надежное убежище в каменных стенах. Воодушевленная этой идеей, Телла начала приглядываться к бездомным, стараясь оценить их силу и меру отчаяния. Ее владения были пока невелики, но если б удалось набрать людей… Кто знает! Великие холды тоже строились не сразу. Она бродила вокруг пестрых тентов ярмарки, приглядывая за тем, как ученик потеет над ее сапогами и вслушиваясь в разговоры в надежде узнать какие нибудь полезные новости. То, о чем говорили люди, было занимательней историй арфистов. Многое изменилось с тех пор, как Нити снова начали падать на Перн. Вейр Бенден попытался отчаянно и безуспешно противостоять их атакам. Затем Лесса, золотая всадница Рамоты, единственной королевы Бендена, совершила поступок, перед которым меркли подвиги легендарных героев. Рискуя собственной жизнью – и жизнью своего дракона – она отправилась в прошлое, на четыреста Оборотов назад, и привела пять Вейров древних всадников, уговорив их спасти обреченных потомков. |
