— И чтобы он был из заостренных бревен, — сказал Тимур.

— Правильно, — согласился Знахарь, — как в «Острове сокровищ». Организовать полную автономность, чтобы поменьше общаться с людьми и спокойно жить, беззаботно наслаждаясь природой.

— Не получится, — вздохнул Тимур, — если ты отгрохаешь себе нормальные хоромы, обязательно кто-нибудь попытается… Денег снять или еще что-нибудь…

— Это сколько угодно. Как приедет, так и уедет. А то, может, и не уедет, а просто исчезнет. Я таких, знаешь, сколько видел?

— Не знаю, но верю.

Косяк, рассчитанный на двоих, крепко «вставил» Тимуру, и он, изумленно оглядываясь, дивился миру, созданному для эльфов и гоблинов, в котором оказался совершенно случайно.

Знахарь посмотрел на него и усмехнулся:

— Я вижу, тебя неслабо потащило.

— Конечно, — Тимур перевел дух, — косяк-то на двоих был.

— И все для тебя стало такое волшебное, таинственное… Правильно?

— Правильно, — ответил Тимур, — но только может быть, оно таким и было, а мы этого не замечали. А курнешь, и начинаешь видеть.

— Знаю я эти дела, — кивнул Знахарь, — только ты уж прости, но мир не изменился. Изменился ты сам. А все каким было, таким и осталось.

— Ну ты и кайфоломщик! — возмутился Тимур.

— Да ладно тебе, — рассмеялся Знахарь, — скажи лучше, знаешь ты такое место или нет?

— Знаю, — недовольно ответил Тимур, — это место… Я его, так сказать, для себя берегу. Ну, если, скажем, свалится на меня миллион, то я там как раз то, о чем ты говорил, и построю. Да только не видать мне этого миллиона как своих ушей. Задницей чую. А ты… Ты, наверное, можешь, как говорили коммуняки, воплотить это в жизнь.

— Ну, так не одни коммуняки говорили, — сказал Знахарь, глотнув пива, — самое нормальное выражение. Просто они нам все уши прожужжали, а так в этих словах ничего особенного нет. Замыслил — воплотил. Нормально.

— В общем, отдам я тебе это место. А кроме того… Может, оно мне и с миллионом не понадобится, — сказал Тимур и помрачнел еще больше.

— Что такое, проблемы, что ли?

— Да ладно, это я так…

— Нет уж, — Знахарь внимательно посмотрел на Тимура, — начал, так давай говори.

— Ну… В общем, подставили под долг, потом наехали, и теперь я могу вообще без всего остаться. И без квартиры, и без «Ништяка».

— Так ведь ты, как я вижу, парень-то не очень простой… И что — не можешь решить проблему?

— Как тебе сказать… Сам-то я нормальный, но против своры не выстою. А своей своры у меня нет. Не люблю я этих дел. Кроме того, эти люди… Они не просто с улицы, а под авторитетом ходят. Так что наши здесь не пляшут.

— Под авторитетом, говоришь… А кто у вас в городе авторитет?

— Есть тут один. Саша Кислый, вор в законе. А его родной брат — Борис Тимофеевич Вертяков — во всем Амжеевском районе делами заправляет. Глава администрации, мать его за ногу… В общем, куда ни сунься — кранты.

— А как они тебя подставили-то?

— Как подставили? Элементарно! Три дня назад, когда я тебя сюда привез и потом вернулся в Томск, ко мне на пристань пришли люди.