— Между прочим, ты уже должен быть на работе. И мог бы из вежливости поинтересоваться, как мне отдыхается.

— Ну и как тебе отдыхается, милый?

— К Новому году вернусь.

— Можешь не торопиться, Нового года не будет.

— Почему?

— Генерал отменил.

— Новое усиление? Ясно… Заварова помнишь? Я его тут встретил на Невском, вчера.

— Ну и как он?

— Сильно удивился. По-моему, он решил, что я специально за ним прилетел. Так и не поверил, наверное, что я отдыхаю. Все время по сторонам озирался, пока говорили. Минут пять выдержал, а потом сорвался, якобы по делам. Говорит, что работу нашёл. Я не уточнял, какую именно, — он все равно бы соврал. Выглядит нормально, не бедствует.

— Девчонка с ним?

— Да, вместе живут.

— Ну и слава Богу…

— У вас-то как?

— Идут бои… — Акулов рассказал последние новости, чертыхнулся: — Надо было тебя в Сясьстрой заслать, от тебя же это недалеко! А я телефон надрываю…

— Ага, а потом в Казахстан предложишь смотаться? Нет уж, спасибочки… Лучше вы к нам.

Попрощались. Из кухни выглянула Ольга:

— Ты все? У меня готово.

На завтрак снова были кофе и яичница, на вкус Акулова — плохо прожаренная. Ольга это заметила:

— Невкусно?

— Нормально.

Она первой закончила есть. Посмотрела на Андрея задумчиво:

— Пришло время кое-что рассказать.

Он не удивился. Кивнул ободряюще:

— Я тебя слушаю.

— Когда убили Громова, Санёк очень сильно переживал, что ему могут сделать предъяву. Типа: подставил, навёл. И решил кое-что разузнать, чтобы было, чем крыть, если предъявят. Он ведь спортом занимался, ты знаешь? Раньше сам ходил куда-то тренироваться, а потом, когда к Ларисе устроился, начал у себя ребят принимать. Небольшая группа, все друг друга знают. Кто-то бизнесом занимается, кто-то — в братве. Разные люди. Всякие. И вот двое из них, как Санёк уже потом, после убийства припомнил, расспрашивали его о Громове. Он подумал, что это могло быть не случайно, и решил к ним приглядеться. Навести о них справки. Они, как я поняла, позже других появились. Санёк их плохо знал. Сами они не местные…

— Это как? Милостыню, что ли, в электричках просили?

— Нет, — Ольга усмехнулась, — милостыню они, конечно, не просили. И не думаю, что кому-нибудь её подавали. Такие ребята… внушительные. Они осенью появились, в сентябре или октябре. Приехали откуда-то. Один, кажется, за что-то сидел.

— Не из Казахстана приехали?

— Не знаю, не слышала. Клички Грека и Таджик. Обоим лет по тридцать, высокие, накачанные. Стрижки короткие. Не знаю, как описать. Таджик — мордастый немного, смуглый такой. Говорит с лёгким акцентом. Действительно, похож на азиата. Хотя, может, и русский. Они, если там долго жили, тоже становятся на местных похожими. Грека носатый немного, глаза тёмные, а лицо наоборот, бледное. Такое, чуть угловатое. Татуировка у него груди, церковь.

— Не помнишь, сколько куполов?

— Два или три, не могу сейчас вспомнить. А ты откуда про них знаешь?

— Догадался. Это старая воровская татуировка.

— Я как-то так и подумала. Ума не хватило присмотреться как следует. Я его и видела-то раздетым всего один раз! Нет, ты не подумай, просто он мне в коридоре попался, навстречу шёл в одних штанах. Нужны они мне!

— Что, и не приставали на разу?

— Ну, Таджик, было дело, похлопал по заднице… Противно вспоминать! Сам весь потный после тренировки, рука мокрая — даже через юбку почувствовала… Но больше ничего не было.