Прошло пять минут, и Громов сказал:

— Двигай. В подъезд зайдём вместе.

У Кирилла напряглись скулы, но вопросов, как и следовало ожидать, он не задал.

Громов в очередной раз подумал, как грамотно он выбрал место для своего проживания. Во-первых, удобная планировка двора с точки зрения безопасности. Минимальные шансы незаметно приблизиться к жертве как для профессионального киллера, так и у пробитого наркомана, вздумавшего замолотить банальный грабёж. Во-вторых, районное управление внутренних дел располагается буквально в ста метрах отсюда. В-третьих, он здесь не прописан, квартира оформлена на подставное лицо и адрес практически никому не известен. Чтобы его раздобыть, придётся приложить немало усилий. Или слежку грамотную налаживать, или выискивать подходы к осведомлённым людям. Гораздо проще подкараулить около «офиса». Но и там есть свои хитрости. Одному человеку не справиться.

Настроение у Василия Петросовича могло меняться быстро и кардинально. Вот и сейчас выводы, сделанные на кладбище, не казались бесспорными. Подумаешь, памятник появился! Что с того?

Из машины вышли одновременно. Пискнула сигнализация. Первым к двери парадного направился Громов. Кирилл топал следом и, казалось, старался произвести как можно больше шума. Храбрости, что ли, таким способом себе прибавлял?

Василий Петросович позвал парня с собой лишь для того, чтобы тот помог осмотреть чердак и подвал. На всякий случай. Если замки будут в исправности, то и волноваться не стоит. Если окажутся сорваны — что ж, тогда будет повод задуматься.

Сдвижная дверь вросшего в землю микроавтобуса открылась со скрежетом. Два человека мягко спрыгнули на дорожку, ведущую к подъезду, оказавшись в трех метрах позади Кирилла. Один из двоих на секунду попал в световое пятно от окна и прежде, чем сделал шаг в сторону, блеснули чёрная кожа короткой куртки и лакированный приклад обреза.

Громов среагировал первым.

— Бежим! — рявкнул он, бросаясь к двери подъезда.

Кирилл замешкался. Сбился с ноги, хотел обернуться. Понял, что ничего сделать не успевает. Взвизгнул и, локтями закрыв голову, брюхом вперёд прыгнул в сугроб, освобождая линию огня.

Громов почти достиг укрытия, когда в спину ему жахнул дуплетом обрез охотничьего ружья.

Страшный удар швырнул тело на железную дверь парадного. Обожгло шею. Задыхаясь, Громов рухнул на землю.

Контрольного выстрела не последовало.

Киллеры удалились под завывание сигнализации «мерседеса».

За углом их подобрала машина.

Территория была очень большой. Указателей нигде не было видно, так что человек, впервые оказавшийся здесь, мог бы и заблудиться, но Сергею не единожды доводилось посещать «третью Истребительную» — так прозвали больницу за отвратительное качество медобслуживания и высокую степень летальных исходов. На табличке у главного входа давно уже вместо безликого «№ 3» значилось имя какой-то святой, но старое прозвище от этого не забылось и не стало менее употребительным. Скорее, даже наоборот. Далеко не каждый мог с ходу и без запинки выговорить новое название.

Волгин поднялся на пятый этаж и по короткому коридору дошёл до отделения. Стены были грязными и потрескавшимися, многие квадраты «шахматного», сине-коричневого линолеума оторваны. Мест в палатах не хватало, и несколько человек лежали на койках вдоль стены. Некоторое из них были травмированы довольно серьёзно, но никого из врачей, похоже, это не волновало. Пахло так, как может пахнуть только в отечественной лечебнице низшего разряда.

Волгин старался идти бесшумно, но зацепил-таки оторванный квадрат линолеума, шваркнул его под кровать.