Дэймон.

Я медленно, пошатываясь, повернулась, словно увязая в зыбучем песке, и оглядела разрушенные полки с товарами. Свет вспыхивал и пульсировал сквозь хаос, воцарившийся в супермаркете. Кажется, время замедлило свой бег, воздух стал таким плотным, что я с трудом могла дышать. Ощущая головокружение, чрезмерно обнадеженная приливом смешанных чувств, я двинулась назад в сторону огней.

– Кэти! – Со стороны сломанных дверей до меня донесся голос Арчера. – Что ты делаешь?!

Дойдя до разрушенной витрины с шоколадными батончиками, я заторопилась. Пакеты со снэками хрустели у меня под ногами. У меня пересохло во рту и все поплыло перед глазами. Но мои страдания, боль, пронзившая плечо, отошли куда-то на задний план.

Поднялся ветер, хлеща меня по лицу моими же длинными разметавшимися прядями. Я не знала, что было его причиной, но все равно продолжала идти в том направлении и подошла к концу уничтоженного ряда со снэками.

Я сделала еще шаг или два и посмотрела в конец ряда. Мое сердце остановилось. Весь мой мир шокированно замер.

– Проклятие! – закричал Арчер уже с более близкого расстояния. – Нет!

Но было уже слишком поздно.

Я увидела его.

А он увидел меня.

Он стоял в конце ряда в своем истинном обличии, сияющий ярко, как алмаз. Он ничем не отличался от остальных Лаксенов, но каждая частица моего существа знала – это он. Сами клетки, из которых я состояла, рвались к нему, остро нуждаясь в нем. Он по-прежнему был самым прекрасным созданием, какое я когда-либо видела. Высокий и светящийся, как тысяча солнц, мерцающий неярким красным цветом по краям.

Я сделала шаг по направлению к нему в то самое мгновение, когда он двинулся ко мне, потому что тогда, когда он меня вылечил, он установил между нами контакт. Навсегда.

«Дэймон?» – обратилась я к нему посредством этого контакта.

Он исчез прямо у меня перед глазами, двигаясь с такой скоростью, что я не могла за ним уследить.

– Кэт! – завопил Арчер.

Готова поклясться, что в то же самое время я услышала, как мое имя отдается эхом у меня в голове, произнесенное более низким, нежным голосом, из-за чего у меня словно что-то оборвалось в животе, а нити, привязанные к моему сердцу, натянулись.

Тепло прокатилось по моей спине. Я обернулась, и передо мной возникли ослепительные глаза изумрудного цвета; кожа, которая всегда казалась смуглой, несмотря на время года; широкие, выступающие скулы; непокорные черные волосы, ниспадающие на такие же темные брови.

Уголки полных губ плотно сжаты.

Это был не Дэймон.

Доусон, который был выше меня на полторы головы, встретился со мной взглядом. Мне показалось, что я заметила в нем проблеск раскаяния, но, наверное, мне просто хотелось так думать. Свет вырвался у него из-под зрачков, из-за чего его глазные яблоки побелели. Разряды исходили от его щек, образуя крошечные электрические молнии.

Сверкнула вспышка насыщенного света, мощная тепловая волна, казалось, сбившая меня с ног, а потом – ничего.

Ой, блендер!

Ой, машина!

Ой, похоже, из людей вытекает много крови, и покалечить их легко.

Проклятье – едва они открывали глаза, как тут же видели что-то впервые, и хотя их волнение, когда они разбирали механизмы или человеческие тела, казалось каким-то детским, но было в нем и что-то безумное.

Эти вновь прибывшие были самыми хладнокровными сукиными сынами из всех, кого я когда-нибудь видел.

За последние сорок восемь часов в буквальном смысле тысячи таких, как я, прибыли на Землю, оказавшись на ней в первый раз, и это напоминало один гигантский улей. Все мы были связаны, все находились на одной длине волны, как маленькие рабочие пчелы, связанные с пчелиной маткой.

Кто бы, черт подери, она ни была.