Роланд походил вокруг стола и сел.

– Куинси и раньше был не очень-то доволен тобой. Он сказал, что ты… бросился на него, потому что он был в комнате с этой… этой девушкой. – Облокотившись на спинку кресла, Роланд закинул ногу на ногу. Потом махнул рукой в сторону пробитой стены. – Впрочем, сейчас это уже не проблема.

Я пожал плечами.

– Уверен, что он не единственный. И я бы не доверил ее Сади.

Брови Роланда приподнялись.

– Не доверил бы?

– Нет.

Скрестив руки, он продолжал неотрывно смотреть на меня.

– Я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос, Дэймон Блэк, и мне нужен честный ответ.

У меня заболела челюсть от того, как сильно я заскрежетал зубами. Мне не следовало находиться в этой комнате. Мне следовало быть там, где сейчас находилась Сади, но я кивнул.

– Как я уже говорил, твои мысли трудно прочитать. С твоими братом и сестрой легче, но ты другой.

– Люди говорят, что я особенный.

Роланд еле слышно засмеялся.

– Что значит для тебя эта девушка, Дэймон? И мне нужен честный ответ.

Мои руки сжались в кулаки. Время летело молниеносно.

– Она принадлежит мне.

– Ты это уже говорил.

Я сделал глубокий вдох, заставив воздух наполнить мои легкие.

– Она моя, и она часть меня. Поэтому – да, она многое для меня значит, но то, что я чувствую к ней, не меняет ничего здесь, с вами. – Я встретился с ним глазами и, не моргнув, выдержал его взгляд. – Я поддерживаю то, чем вы здесь занимаетесь.

– То есть меня? – Он хихикнул. – Поддерживать нужно не меня. Я просто… рабочая пчела, как и ты.

Тем лучше.

– Ты все еще ее любишь? – спросил он, меняя тему. – Все еще хочешь ее?

Роланд спрашивал, остались ли у меня какие-то человеческие эмоции после их прибытия, или я был так же подключен к улью, как и все они.

– Я хочу ее.

– Физически?

У меня зверски болела челюсть. Я поднял и опустил подбородок.

– А ты хочешь большего?

Я аккуратно подбирал слова.

– То, чего я хочу, это дом, где моя семья была бы в безопасности, и только мы можем об этом позаботиться. Наши потребности стоят на первом месте.

Роланд склонил голову набок, не отрывая взгляда от моего лица.

– Безусловно. И скоро у тебя будет этот безопасный дом для твоей семьи. Половина работы уже проделана.

Я хотел спросить, что он имеет в виду под половиной работы – пока что я видел только череду отвратительных убийств.

Напряженное молчание повисло между нами, а потом Роланд махнул рукой в сторону двери.

– Делай то, что тебе необходимо, но, пожалуйста, не швыряй никуда Сади. Она может быть кое в чем полезна – и, возможно, уже сегодня.

Дареному коню в зубы не смотрят. Я повернулся и направился к двери.

– О, Дэймон, чуть не забыл.

Проклятье. Я остановился и повернулся к нему.

На лице его была чертова улыбка, та же самая улыбка, с которой он обращался к публике несколькими часами раньше, выступив с местными новостями. Когда он втирал городу – или тем, кто еще в нем остался, – что все будет в порядке, что человечество победит и еще кучу дерьмового вранья, которое у него каким-то образом звучало убедительно.

– Не заставляй меня сожалеть о том, что я не задул свечу твоей жизни во время чистки, потому что если ты предаайе, – сказал он, время от времени переходя на наш родной язык, – тебе придется бояться уже не меня, а главаайе. И тогда мало того, что ты потеряешь свою семью, но и эта малышка умрет крайне медленной и крайне мучительной смертью, и ее ужас будет последним, что ты сам увидишь.