Шутки – шутками, а ситуация была рискованной.

Мечты о приятной и благополучной жизни тут же испарились, как капля воды на раскаленной плите. И перед Саней, а был он парнем в общем-то неглупым, тут же нарисовалась схема, не вызывающая радости и уверенности в завтрашнем дне.

И тут в прихожей раздался звонок.

Такого ужаса Саня не испытывал ни разу в жизни. Даже тогда, когда однажды пьяный мент наставил на него пушку, передернув затвор два раза, чтобы Саня увидел выскочивший патрон и убедился в том, что с ним не шутят.

Руки затряслись немыслимым образом, комната покосилась и потемнела, и он подумал, что сейчас, наверное, просто умрет.

Звонок зазвенел еще раз и на лестнице послышались голоса. Свет в прихожей был погашен, и дверь в комнату – закрыта. Саня на цыпочках подошел к выключателю и, стараясь не щелкнуть им, мягко нажал. Свет погас. Слава богу, что двери в его доме не скрипели. Он терпеть не мог этого и следил за тем, чтобы петли были всегда смазаны.

Открыв дверь, он прокрался в прихожую и приложил ухо к входной двери. Сердце колотилось, как бешеное. В ушах шумело. Звонок прозвенел еще раз и опять раздались голоса.

И тут Саня испытал чувство, которое, наверное, испытывает человек, выныривающий с большой глубины и не знающий, хватит ли ему воздуха. Он вынырнул, и воздуха хватило.

Пьяный голос Вовки Ванина провозгласил:

– Да я тебе говорю, что его нет дома, а ты не веришь!

Ему ответил не менее пьяный Миха Маймин:

– А машина-то здесь стоит, значит – дома.

– Был бы дома, открыл бы, – возразил Вовка и икнул.

– Да дома он, позвони еще, – упорствовал Миха.

– А иди ты в жопу. Пошли отсюда, – резюмировал Вовка и, видимо, потащил Миху силой, – пошли, пошли, я тебе говорю.

Послышалось неровное частое шарканье, потом спотыкающиеся шаги и наконец удаляющиеся пьяные рассуждения Вовки:

– Ну и что, что машина здесь? Сидит сейчас у Немилова и водку пьянствует. Поехали к нему!

Когда все стихло, Саня обнаружил, что стоит, прижавшись щекой к входной двери, и плохо дышит.

Отлепившись от двери, он вдруг с ужасом увидел, что обмочился. Да, это было серьезно. А что было бы с ним, если бы это пришли за деньгами? Обгадился бы? И он представил себя с полными штанами под дулом пистолета «ТТ», наставленного ему прямо в лоб твердой рукой убийцы.

Ополоснувшись в ванной ниже пояса и переодевшись, Саня прошел в кухню, машинально зажег газ, поставил чайник и почувствовал, как привычные рутинные действия возвращают ему утраченное было присутствие духа. Собрав на столе чайные принадлежности, он уселся на качающийся стул и закурил в ожидании, когда закипит чайник.

Наверное, думал Саня, визит пьяных приятелей был предусмотрен Верховным распорядителем событий. И, если он должен был отрезвить Саню, заставив осознать всю серьезность ситуации, то это ему удалось в высшей степени. Теперь Саня был полностью мобилизован, если не считать еще не прошедшую слабость во всем теле и внутреннюю опустошенность, оставшуюся после адреналинового взрыва.

Чайник начал шуметь, и Саня, как всегда, насыпал в кружку заварку, положил две ложки сахара и приготовился залить это кипятком.

Зазвонил телефон.

– Ну уж нет, – с неожиданной даже для себя злостью произнес Саня вслух.

Пройдя в комнату, он подошел к розетке и, попав в промежуток между звонками, выдернул разъем. Телефон заткнулся.

На кухне наконец засвистел чайник.

Саня не спеша подошел к плите, дождался, когда свист станет истеричным, и выключил газ. Залив кипяток в кружку, он поболтал в ней ложкой, которая тут же стала горячей, и пошел в комнату собираться. Постепенно его действия стали обретать уверенность и неторопливость.