|
В нем росли огромные тополя и был устроен белый фонтан — самый настоящий белый фонтан, таких я не видел лет сто, только совершенно сухой, без воды. Возле фонтана чернело жирной сажей костровище, одну из пустых урн у крыльца перевернули, других следов чужого присутствия тут не оказалось, даже стекло в двери не разбили. — Пошли, что ли, внутрь. Дверь не поддавалась, я думал, ее заколотили давно, поэтому вынес прикладом то самое уцелевшее стекло, оно разлетелось, осколки рассыпались, а часть из них застряла в проеме и теперь торчала будто оскаленные клыки. Только после этого стало понятно, что дверь вовсе не была заколочена еще при СССР, а заперта изнутри, причем недавно. — Смотри-ка, даже пыли нет… — протянул Лунатик, проведя рукой по задвижке. Я сообразил с полуслова и после этого держал «Гадюку» наготове. Внутри магазин оказался пуст, темен и давно разграблен. Прилавки и холодильники, разбитые в хлам, для чего-то аккуратно сложили углу. Бетонный пол на каждый шаг отзывался гулким эхом. — Тут кровь. Кровь на бетоне местами кто-то пытался затереть, но вместо этого только размазал. Цепочка пятен уходила вниз по подвальной лестнице, во влажную темноту, наполненную запахом ржавого металла. — Есть тут кто-нибудь? Помощь нужна? — крикнул я предупредительно вниз, в черный и пустой проем. Оттуда не ответили. — Может, не надо соваться? — усомнился Лунатик. — Черт знает, кто там сидит, если, конечно, это вообще люди. — Вода все равно нужна, у нас фляги пустые. — Откуда здесь вода? Насосы отключили еще в восьмидесятых. — Сейчас разберемся. — Ты в такой воде «медузу» год замачивать будешь. — А совсем без воды свалимся самое большее к вечеру. Перед тем как спускаться, мы посветили вниз фонарем, на свет не стреляли, на другие подначки тоже не клюнули. Я двигался первым и левее, Лунатик — правее и на несколько шагов позади. Из подвала повеяло сыростью, где-то и в самом деле капало то ли с потолка, то ли из прохудившейся трубы. Человек, если это был он, прятался неподалеку, у меня ненадолго возникла неприятная мысль насчет еще одного контролера. Луч фонаря гулял по стенам и по полу, не высвечивая ничего путевого — только серый бетон, ржавые потеки на нем, штабель сгнивших ящиков. В некоторых ящиках сохранились подернутые ржавчиной жестяные консервные банки, за тридцать лет они вздулись, но не лопнули. — Вот такое я бы точно есть не стал, — сказал мне брезгливый Лунатик. — Тебя никто есть и не приглашает… Тихо! Стой! Неизвестное существо шевельнулось во тьме. Хотелось послать в ту сторону очередь — просто на всякий случай, но это мог оказаться кто-то из выживших наемников или даже раненый Полозов. Лунатик посветил фонарем, и мы увидели силуэт человека, скорчившегося на полу. Раненый носил красно-черную броню «Долга» и зарытый шлем с очками, который почему-то не снял, правую руку ему прострелили, она болталась неподвижно, левой он прямо сейчас пытался поднять автомат СА «Лавина» и направить его на нас. — Спокойно, брат, тут свои. Я подошел вплотную и забрал ствол на всякий случай, потому что парень не успокаивался и все пытался тянуть автомат к себе. |
