Говорили, что главный компьютер Цитадели тонко чувствует настроение хозяина и создает вид, согласно ему.
— Ты хотел со мной поговорить? — Верховный резко отвернулся от созерцания пустыни к вошедшему. Барон немного замялся, не зная как начать.
— Это о вашей дочери… — проговорил он через паузу.
— Что ты хочешь мне сказать о Асалии? — удивленно поднял брови правитель Этериуса. — неужели она то же ударилась в еретические заблуждения? — хмурое лицо главы государства тронула еле заметная полуулыбка.
— Я хотел бы поговорить о вашей старшей дочери Мии… — осторожно начал Барон.
Он никогда не нравился Верховному, а тот ему. Оба не считали нужным скрывать свою неприязнь, только лишь форматы официальных протоколов могли сдержать обоих от резких высказываний. Сейчас был такой случай.
— И что с Мией?
— Она в плену у отступников! — выпалил Барон, заметив, как при этих словах Верховный побледнел.
— Откуда ты знаешь это?
Барон, понял, что рыбка захватила наживку. Теперь оставалось только лишь правильно сыграть свою партию и нигде не сфальшивить. Он медленно прошел мимо остолбеневшего Верховного к небольшому столику, мельком глянув на кресло и рабочее место правителя Этериуса. Совсем скоро он займет его…Налил себе вина.
— Мне было видение…
— Послушай, — вскипел Верховный, — если ты собираешься забивать мне голову своей церковной ерундой, то прошу покинуть кабинет, — я не верю ни в ваших троих, ни в бога, ни в черта, я верю только в свою гвардию и себя. Никто из них нам не помог, когда Земля превратилась в то, что она представляет собой сейчас.
— Однако, ты согласился на веру, когда мы строили это государство, — заметил барон. Верховного определенно покоробило это мы, так что уголки рта его нервически дернулись. Это заметил святой отец.
— Когда ты пришел ко мне босой, грязный и вонючий, предлагающий веру в трех Богов я согласился лишь потому, что обычным людям нужна вера. Вера — это то, что объединяет нацию! И, тем не менее, я уверен, что все, о чем ты говоришь в своих проповедях вранье. Ты это сам все придумал, чтобы не остаться на обочине жизни после Краха, как и многие. Ты лжец!
— Тем удивительно было то, что я видел сегодня ночью… — ничуть не смутившись, проговорил барон.
— Я не могу тебе доверять!
— Я этого от тебя не прошу, — усмехнулся глава церкви, — выслушай меня… Во се впервые ко мне пришли Трое!
— Ты окончательно сошел с ума… — усмехнулся Верховный.
— Может быть… — пожал плечами барон. — Они мне показали камеру. Грязную, мрачную, холодную камеру, где у углу сидит твоя дочурка Мия! Она обнимает руками колени и ревет. Все одежда на ней изорвана. Ей холодно и страшно. Из раненной руки течет кровь. Но ее никто не собирается останавливать. Богиня Земли — матерь наша, сообщила, что это замок Черная Гавань.
Барон с удовольствием заметил, как посерело лицо Верховного. Губы сжались в тонкую черточку, а черты лица исказились. Стали ярче видны морщины.
— А Бог Огня сообщил, что отступники желают казнить ее.
— Богиня Воды что тебе сообщила? — сквозь зубы прошипел правитель Этериуса.
— Она промолчала, — улыбнулся Барон, допив вино и поставив бокал на столик, — остальное я уже понял сам. Когда отступникам надоест играться с твоей Мией, либо она не сможет им больше ничего рассказать, тогда они ее казнят!
— Бред! Ты бредишь! — порывисто Верховный схватился за голову и отскочил в сторону. |