е) эстетическую: сообщение обретает эстетическую функцию, когда оно построено так, что оказывается неоднозначным и направ­лено на самое себя, т. e. стремится привлечь внимание адресата к тому, как оно построено.

Все эти функции могут сосуществовать в одном сообщении, и обычно в повседневном языке все они переплетаются, при том что какая-то одна оказывается доминирующей57 .

I.3.

Сообщение с эстетической функцией оказывается неоднознач­ным прежде всего по отношению к той системе ожиданий, которая и есть код.

Полностью неоднозначное сообщение предельно информативно, потому что побуждает меня ко всевозможным его толкованиям. В то же время оно граничит с шумом и может свестись к чистой неупоря­доченности. Плодотворной неоднозначностью может считаться такая неоднозначность, которая, привлекая мое внимание, побуждает к уси­лию интерпретации, помогая подобрать ключ к пониманию, обнару­жить в этом кажущемся беспорядке порядок, более сложный и совер­шенный, чем тот, что характерен для избыточных сообщений .

55 Об интерпретации фатического дискурса в терминах теории игры и психологии деятельности см. Eric Berne, Л che gioco giochiamo, Milano, 1967.

56 Во всех исследованиях, ведущихся в русле логического позитивизма от Карнапа до Тарского и от Витгенштейна до Рассела, особое значение приобретает металингвистическая функция сообщения. Познакомиться с вопросом можно в следующих работах: Iulius R. Weinberg; Introduzione al positivismo logico, Torino, 1950; a также AAVV, Neopositivismo e unità della scienza. Milano, 1958.

57 Можно было бы рассмотреть столь сложное художественное произведение, как "Божественная комедия", выделив в нем различные взаимопересекающиеся функции языка: Дате рассказывает о чем-то (референция) с намерением вызвать сочувствие у читателей и подтолкнуть их к определенным решениям, поддерживая с ними вербальный контакт с помощью обращений, а также разъясняя смысл того, что он хочет сказать, и выстраивая все сообщение на базе эстетической функции.

58 Речь идет о проблеме окраски шумов, т. e. о внесении минимального порядка в беспорядок с тем, чтобы сделать его сообщаемым; этим вопросом занимался Моль (см. "Открытое произведение", гл. III).

79

С эстетическим сообщением происходит то же самое, что с фабу­лой античной трагедии, — так, как ее описывает аристотелевская поэтика: фабула должна поражать, должно случаться что-то такое, что превосходит общие ожидания, что-то, что противоречит общему мнению (παρά την δόξαν); но для того чтобы зрители могли понять, что же все-таки происходит, это событие, несмотря на всю свою невероятность, должно выглядеть вполне достоверным, правдоподобным, быть κατά τό εικός 59. То, что сын, проведший много лет на войне, возвратившись домой, по наущению сестры намеревается убить мать, поражает и кажется неправдоподобным, (и перед лицом событий, противоречащих всем ожиданиям, зритель, осознавший всю двусмысленность создавшейся ситуации, переживает исключительное напряжение); но чтобы все это не казалось чистым сумасбродством, нужно какое-то оправдание: сын хочет убить мать за то, что она убедила любовника убить мужа.

Накопившееся напряжение, связанное с нагромождением ужасных событий, доходящих до совершенной невероятности, требует развяз­ки, которая бы его сняла. Информация получается в результате того, что пришедшее решение, развязка преобразует исходно двусмыслен­ную, "открытую" ситуацию во вполне определенную.

I.4.

Если все это так, то неоднозначные высказывания приобретают особое значение для коммуникации. Такое сообщение, как "Поезд при­бывает в 18 часов к третьей платформе", отвечая своей референтивной функции, смещает внимание на контекстуальное значение слов и с них — на референт, мы покидаем мир знаков, поскольку знак исполь­зован: он исчерпал себя в ряде последовательных действий адресата, для чего и был предназначен.