Он говорил спокойно, почти задумчиво. Но когда до нее дошел смысл его слов, она отказывалась в это верить.

– А потом, – сказал он, и в его голосе послышалась нотка боли, – я впервые занялся с тобой любовью… Ты была девственницей, Ясинта?

– Да, – ответила она едва слышно и взглянула на него. Красивые черты лица Пола исказились чем то похожим на страдание.

– Я не знал… После я понял. Ты была так удивлена… так… невинна. И тогда я задумался. Но ты сбежала, и я никак не мог найти тебя. Ты хоть знаешь, что ты со мной сделала?

Она старательно прятала глаза.

– Мне пришлось уехать.

– Но почему? Неужели потому, что я не верил тебе, когда ты сказала, что Жерар солгал?

– Отчасти. – Горло Ясинты пересохло и саднило.

– Тогда я приехал к Жерару в Массачусетс. Это произошло через неделю после твоего отъезда. Кузен не слишком обрадовался, увидев меня. Я прибыл в неподходящее время.

Ясинта вздрогнула.

– Он был в постели с женщиной, – закончил Пол, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Ясинту. Безжалостное летнее солнце заливало ее лицо, высвечивая каждую черточку.

Она смущенно спросила:

– И кто она?

– Американка. Когда она ушла, он признался, правда без особой охоты, что соврал мне. Соврал, когда сказал, что вы помолвлены. Он думал, что влюблен в тебя, и хотел, чтобы я держался от тебя подальше. Он ошибся. Теперь он действительно влюбился в эту американку и хочет жениться на ней.

Тут Ясинта буквально взорвалась:

– Я убью его! Он хоть знает, что наделал? Сколько недель она провела, страдая от боли и горя!

Пол угрюмо ответил:

– Если он и не знал, то теперь знает, поверь мне. Я не слишком с ним церемонился. – Он подошел и сел рядом с девушкой, взяв в ладони ее холодные руки. – Ясинта, – сказал он нежно и ласково. – Возвращайся со мной в Уэйтапи. Я так по тебе скучал! Без тебя в моей жизни пропал смысл. Все стало черно белым.

Он действительно этого хотел, она могла в этом поклясться. И все же он так ничего и не понял.

– Я не могу, – ответила она едва слышно. Он вскинул голову. На миг она увидела в нем викинга: жестокого, решительного и властного.

– Почему?

– Я не могу жить с тобой, пока ты еще любишь другую женщину.

В его глазах промелькнуло удовольствие.

– Значит, ты все же любишь меня, – сказал он, улыбаясь.

Освободив руки, она глухим голосом произнесла:

– Да, я люблю тебя. Но ты еще любишь Ауру. И с тех пор, как она тебя покинула, для тебя не существует других женщин. Ты не подпускаешь их к себе.

– Но тебя же подпустил, – сказал он, окинув ее внимательным, оценивающим взглядом.

Ее щеки залил румянец. Она была готова уступить, и только ослиное упрямство заставляло ее продолжать упираться.

– Я – первая женщина, с которой ты занимался любовью с тех пор, как она тебя бросила? Он нахмурился.

– Нет. Но поверь, я больше не люблю Ауру. Ей так хотелось поверить ему! Первоначальная решимость почти испарилась. Еще немного, и она пойдет по легкой дорожке. Но Ясинта никак не могла прогнать одно воспоминание. О том, как смотрел Пол, когда она случайно наткнулась на видеокассету, с которой ему улыбалась Аура.

Что бы он сейчас ни испытывал к этой женщине, Ясинта чувствовала, что их история не окончена. И ей не хотелось жить жизнью, взятой взаймы. Она не будет счастливой, деля Пола с его сбежавшей невестой. Уж лучше остаться одной и повторить путь матери, чем всегда быть на втором месте.

Если она сейчас поддастся своему страстному желанию, ее любовь однажды превратится в настоящее мучение для них обоих.

И это внезапное прозрение дало ей силы продолжать:

– Ты когда нибудь говорил с Аурой, встречаясь на вечеринках или на улице?

– Нет.