К тому же Питер испытывал откровенную неловкость от чересчур раскованных, по его мнению, манер нынешних девиц. Услышать ругательство из уст молоденькой девушки? Пожалуйста, сколько угодно. Причем восклицание типа «черт возьми» будет самым слабым в этом ряду. Его коробило и даже возмущало, как легко и со знанием дела представительницы слабого пола обсуждают вопросы секса, как они разгуливают по городу без чулок, зато с сигаретой в зубах. А от некоторых так разит табаком, что никакой, даже самый крепкий, парфюм не в состоянии перебить этот мерзкий запах. Не то, чтобы он был ханжа или уставший от жизни резонер. Однако в присутствии таких прелестниц он мгновенно терялся, а следом терял и дар речи. А потому чаще всего маркиз предпочитал помалкивать, сидя где-нибудь в укромном уголке, а еще лучше вообще как можно реже показываться в высшем свете. Да и что там интересного, в самом деле? Одна пустая суета, сплетни, скандалы, слухи, словом, все то, что не стоит внимания серьезного человека.

И вдруг Мона! Красивая юная девушка, еще не испорченная средой, еще переполненная романтическими идеалами и благородными порывами, как же резко она отличается от всех остальных девушек, с которыми ему доводилось встречаться раньше. Оказывается, есть на свете девушки, с которыми можно вести вполне серьезные разговоры, и при этом они не кокетничают, не строят тебе глазки, пытаясь мимоходом завлечь в свои сети, не надоедают бесконечными просьбами принести тот фужер или подать этот бокал. За весь вечер Мона вообще ни разу не прикоснется к спиртному, зато с готовностью посмеется твоей веселой шутке и сама с удовольствием сострит, но без тени вульгарности или намека на что-то низменное. Постепенно к маркизу пришло понимание, что наконец-то он встретил девушку своей мечты, ту единственную и желанную, которая сумеет составить счастье всей его жизни. А потому он влюбился в Мону со всем жаром и пылом своих нерастраченных чувств.

Для Моны же Питер был, прежде всего, другом, надежным и верным другом в самом лучшем понимании этого слова. Он был похож на скалу, которая возвышалась среди бушующих волн великосветских гостиных.

И Мона точно знала, что на этой скале она всегда найдет себе убежище. Там ее всегда защитят от несносных дам, составляющих круг общения ее матери. Эти шипящие, брызжущие ядовитой слюной матроны напоминали ей клубок змей. Вот они нежно целуются при встрече и готовы просто задушить друг друга в объятиях. А как они обожают пересказывать сплетни и выдавать чужие тайны: все на полутонах, одни намеки, все шепотом, все вполголоса, но с каждым новым пересказом история обрастает новыми шокирующими подробностями и все меньше похожа на то, что было на самом деле.

Молодые великосветские щеголи были им под стать. Женоподобные, пустые, прыгающие, словно кузнечики, из одной гостиной в другую. Весь смысл существования этих повес составляли такие же пустые и ни к чему не обязывающие романы, свидания, встречи. А их напыщенные речи, в которых нет ни одного умного слова! А их откровенные взгляды, от которых Моне делалось неловко, и она даже содрогалась порой, догадываясь, сколько грязного и низменного кроется в этих взглядах. Но потом с детской непосредственностью быстро забывала свои неприятные ощущения. Так маленький ребенок, боящийся темноты, мгновенно забывает все свои страхи, стоит ему оказаться в светлой комнате.

Однако общение с подобными людьми никогда не проходит бесследно. Невидимые личинки зла уже успели внедриться в сознание Моны. Подобно короеду, они прокладывали свои потайные ходы, постепенно нарушая мир и покой в ее душе. И в один прекрасный день зло может победить. Питер ясно понимал всю опасность такого развития событий. Даже чистая натура юной девушки не сможет противостоять натиску среды, в которой она вращается день за днем.