Алви усмехнулась:

— На Красных холмах у народа Семи Обезьян пять городов — таких же больших, как Стоста. И до двух из них от Стосты можно дойти за один день.

— Этого не может быть.

— Но это так, — ответила Алви. — Народ Семи Обезьян подружился с дорогами. А друзья держат секреты друг друга в тайне.

Ри энергично потряс головой:

— За целый век люди непременно должны были заметить хоть что-нибудь. Костры, отпечатки ног… какой-нибудь мусор.

Он недоумевал.

— Народ Семи Обезьян внимательно следит за стостанцами. Мое племя не хочет, чтобы его обнаружили. Люди не захотят принять нас.

— Среди стостанцев живут Карнеи, — сказал Ри. — Я допускаю, что племя Семи Обезьян могло остаться незамеченным для людей… но как твои соплеменники перехитрили Карнеев с их слухом и нюхом?

Алви таинственно улыбнулась:

— Если дорога дружит с тобой, сделать это не столь сложно. Кейт видела, как в глазах Ри растет непонимание.

— Словом, ты могла бы спрятаться от меня, но тем не менее позволила мне найти себя. И ты не нуждаешься в том, чтобы я защитил тебя от отца… если бы ты захотела этого, Криспин никогда не нашел бы тебя.

Она кивнула.

— Тогда почему же ты ждала, когда я приду за тобой?

— Потому что рано или поздно мне нужно будет встретиться с отцом… Я приехала сюда для того, чтобы попытаться спасти его. Но сейчас все дороги сходятся на вас двоих. Вы притягиваете к себе тревоги, спешащие к вам точно хищники на запах крови. Скоро к вам придет мой отец, и тогда я должна буду поговорить с ним. Но прежде, чем он придет, мне нужно объяснить, почему я нуждаюсь в вашей помощи для того, чтобы спасти его.

Алви закрыла глаза и стиснула кулачки — такая юная, хрупкая и беспомощная, что Кейт всей душой потянулась к ней, к этому совсем не по-детски серьезному созданию.

— Я знаю, что он убил вашего друга, — прошептала Алви. — Знаю, что он сотворил много зла. Но когда-то он рискнул всем, чтобы спасти меня. Я привыкла верить, что в нем все-таки есть что-то хорошее.

Слеза покатилась по ее щеке, и Алви нервным движением смахнула ее.

Кейт протянула руку и коснулась плеча девочки. Бесполезно объяснять Алви, что Криспин был и остается чудовищем. Она знала лишь то, что этот мерзавец ее отец и что он любит ее — и любви его хватило хотя бы на то, чтобы увезти свою дочь из города и спрятать в безопасном месте. Она хотела, чтобы Криспин оказался человеком, достойным ее любви — просто потому, что, кроме него и ее нанте, у нее не было никого на свете.

Кейт вполне понимала эту девочку.

Ри внимательно смотрел на них обеих.

— Кого же из наших друзей убил Криспин? — спросил он негромко.

Кейт вздрогнула. Она совсем забыла, что Ри еще не знает об этом.

— Он… — Она попыталась отыскать слова, чтобы смягчить удар, но их не было. — Хасмаля, — наконец выдавила она.

— Значит, Хасмаль мертв…

Кейт кивнула.

— Драконы способны были на такие деяния, которые мы прежде даже не считали возможными. При помощи связи, соединявшей его с Хасмалем, Дракон Дафриль вырвал его из лагеря и перебросил в Калимекку, к себе в подземелье.

Кейт закрыла глаза. Перед ней вновь поплыли картины пыток Хасмаля. И если она позволит себе углубиться в них мыслью, то физически почувствует все, что тот перенес в последние жуткие мгновения своей жизни. Ее замутило.