— Ох, фу-ты ну-ты! — восторженно произнесла бабушка. — Знаю я тебя, злой мальчишка. Стараешься выдать дерьмо за конфетку — и только.

Губы Джека дернулись, поскольку он вспомнил, как именно за это самое выражение бабушка когда-то прочла его сестре гневную нотацию.

— Выдаю дерьмо за конфетку? — переспросил он. — Боже мой, бабушка. Как грубо. Я потрясен!

— Не судите старших и более мудрых, молодой человек, — парировала она, прекрасно осознавая — ее выдало мерцание глаз — свою непоследовательность. — Итак, что это еще за новость такая — мой внук впал в уныние? Совершенно на тебя не похоже, Джек, даже слышать о таком не хочу!

Джек глубоко вдохнул, борясь с волной недовольства, которую всколыхнуло в нем столь резкое заявление.

— Как видите, бабушка, ваши источники ввели вас в заблуждение. Я прекрасно себя чувствую, несмотря на то, что калека, — беззаботно ответил он.

Леди Кейхилл неодобрительно глянула на внука:

— Ты не больше калека, чем я, — отрезала она. — Не сгибается нога, да? После несчастного случая на охоте твой дед долгие годы мучался той же проблемой, но это никогда не мешало ему заниматься тем, чем он хотел.

— Насколько я помню, мэм, дедушка, можно сказать, до самой своей смерти был в состоянии выезжать на псовую охоту.

На какое-то время воцарилась тишина. Леди Кейхилл размышляла над тем, какую злую шутку сыграла с ее внуком судьба. Единственное, что получил в наследство Джек, до ранения известный наездник и охотник, — это дом, расположенный в одном из самых известных охотничьих графств страны. И получил его именно теперь, когда не может даже просто сидеть на лошади.

Джек неуклюже встал. Ему по-прежнему нелегко было обсуждать свои раны.

— Можно полюбопытствовать, что привело вас в мое скромное жилище? — спросил он, меняя тему разговора.

— Разумеется, можно, — сердито ответила бабушка.

— Я и полюбопытствовал, — проворчал, не унимаясь, Джек.

— Не дерзи мне, мальчишка! Я приехала понять, что же с тобой случилось. И теперь объясните мне, сэр, о чем вы думали, отказывая в гостеприимстве своей собственной сестре!

— Бабушка, вы же сами видите, данное место пока не пригодно для приема гостей… Более того, в тот момент я был совершенно выбит из колеи. Я действительно сожалею, но я сыт по горло женщинами, плачущими и вздыхающими над моим… моим уродством, — натянуто закончил он.

— Какое к черту уродство! — совсем неизящно фыркнула леди Кейхилл. Ее взгляд переместился на шрам, пересекающий правую щеку внука. — Если ты говоришь об этой небольшой царапине на твоем лице, ну, в общем, ты всегда был слишком красив, не во благо себе. Теперь ты выглядишь гораздо мужественнее и совсем не похож на смазливого мальчишку.

Он иронически поклонился:

— Благодарю вас, мэм.

— Тьфу, ты! — вспыхнула леди Кейхилл. — Думаю, пора вставать, убирайся-ка ты уже и прикажи одному из твоих ленивых слуг принести мне горячей воды.

— Сожалею, мэм, но не могу этого сделать.

— Что это значит, мальчишка?

— У меня нет домашних слуг, — безразлично пожал он плечами.

Леди Кейхилл села в кровати, потрясенная до глубины души.

— Что? Никаких слуг? — ужаснулась она. — Невозможно! У тебя должны быть слуги!

— Дом меня совершенно не интересует.