Затем раздался незнакомый усталый мужской голос: «Валери Рассел? Это полисмен Монтгомери. Ваша мать сообщила, что вы пропали после недоразумения между вами. Никто не заставит вас делать, чего вы не хотите, но очень прошу позвонить и сообщить, что с вами». Он оставил свой телефон.

Следующим сообщением было молчание, нарушаемое всхлипываниями. Затем прозвучал срывающийся голос матери: «Где ты?»

Вэл отключила сообщение. Было ужасно слушать, как переживает мать. Ей следует вернуться домой. Может, все будет нормально: если Вэл не станет приглашать домой парней, мать какое‑то время не будет ее трогать. До окончания школы Вэл осталось меньше года. А потом ей больше никогда не придется жить дома.

Она перевела записную книжку на «Дом» и нажала кнопку. Пока телефон звонил, у Вэл заледенели пальцы. Лолли разложила остатки лапши рисунком, который мог быть солнцем, цветком или плохо изображенным львом.

– Алло, – сказала мать Вэл тихим голосом. – Доченька?

Вэл разорвала связь. Мобильник почти тут же зазвонил, и она его отключила.

– Ты ведь знала, что я не смогу это сделать! – обвиняющим тоном сказала она Лолли. – Знала ведь?

Лолли пожала плечами.

– Лучше понять это сейчас. Стоит ли слишком далеко уходить, чтобы потом все равно вернуться?

Вэл кивнула, чувствуя новый, острый страх. Она впервые поняла, что, вероятно, никогда не сможет вернуться домой.

Глава 6

Реальность – это то, что остается, даже когда вы перестаете в это верить.

Филип К. Дик

Вэл разбудил визг проносящегося мимо поезда. Несмотря на холод, шерстяная куртка приклеилась к телу, покрывшемуся липким потом. В голове пульсировала боль, рот горел, и, несмотря на еду, съеденную накануне, от голода у Вэл подводило живот. Дрожа, она плотнее завернулась в одеяло и свернулась, подтянув ноги к животу.

Вэл пыталась вспомнить вчерашний день – то, что произошло до ужина в ресторанчике и звонка домой. В памяти всплыли чудовище и меч, сделанный из стекла, а потом укол в руку и прилив силы, наполнявший ее желаниями. Она села и осмотрела свою новую одежду, подтвердившую, что ее воспоминания составлены не из обрывков полузабытых видений. Действительно, у Дэйва кровоточила рука, и незнакомые люди выполняли приказы Вэл, и магия существовала на самом деле. Девушка потянулась за своим рюкзаком, радуясь, что не бросила его вместе со старыми вещами.

Лолли в своей новой одежде спала, свернувшись калачиком. Дэйва и Луиса не было.

– Лолли?

Вэл подползла к ней и потрясла за плечо.

Лолли перевернулась, отбросила с лица голубые волосы и издала тихий раздраженный возглас. Дыхание у нее было кислое.

– Уйди, – пробормотала она, натягивая грязное одеяло на лицо.

Вэл с трудом поднялась на ноги. В глазах у нее стоял туман. Она взяла свой рюкзак и заставила себя пройти через темноту на ночные улицы Манхэттена. В вечернем небе плыли яркие облака, в воздухе густо пахло озоном, словно к городу стремительно приближалась гроза. Девушка ощущала чувство удовлетворения, несмотря на страх. «Я это сделала, – думала Вэл. – Я сама это с собой сделала».

Она чувствовала себя иссохшей, растрескавшейся и хрупкой, как один из редких листочков, которые ветер гонял в парке.