«Дерево!» Вэл вяло лягнула пенек.

Древесина была влажной и темной от грязи, а корни погружались в бетонный тротуар, словно проходили глубоко под туннели и трубы, проникая к скрытой там плодородной почве. Вэл подумала: «Может, на этом дереве растут бледные плоды?»

Было очень странно видеть здесь пенек, прижавшийся к стене так, словно они родня. Но, возможно, это было не более странно, чем мысль о том, что она провалилась в волшебную сказку. В видеоигре включился бы пиксельный вихрь красок и на экране зажглась бы надпись, предупреждающая, что мир реальности остается позади. «Портал в страну фейри. Хотите войти? Да или нет?»

Вэл опустилась на колени и три раза постучала по пеньку. Влажное дерево под костяшками пальцев почти не издавало звука. Из пенька выбежал паучок.

Громкий звук заставил Вэл поднять голову. Трещина появилась на камне над пеньком, словно по нему ударили. Она выпрямилась, протянула руку и провела пальцем по линии, но как только палец прикоснулся к стене, куски камня растрескались и отвалились, открыв грубый проход.

Вэл вошла на площадку: ступеньки шли и вверх, и вниз. Когда она оглянулась, за спиной увидела сплошную стену. Внезапный приступ ужаса чуть не захватил ее целиком, и только боль заставила двигаться дальше.

«Топ‑топ».

– Эй! – крикнула она, направляясь вверх по лестнице.

Двигать губами было нестерпимо больно.

«Топ‑топ».

На площадке появился тролль.

«Кто это топает по моему мосту».

– Большинство людей пришли бы раньше. – Его резкий, хриплый голос заполнил лестничную клетку. – Как же у тебя должен болеть рот, чтобы ты наконец явилась.

– Не так уж сильно, – ответила Вэл, стараясь не морщиться.

– Поднимайся, врунишка.

Равус повернулся и пошел в свои апартаменты. Вэл стала поспешно подниматься по пыльным ступенькам.

В большом помещении, похожем на чердак, мерцали толстые свечи, расставленные по полу. От их света тени шевелились на стенах и становились громадными и пугающими. Поезда грохотали над ними, холодный ветер врывался в окна.

– Держи. – На ладони шестипалой руки тролль протянул Вэл белый камешек. – Соси его.

Она схватила камешек и сунула в рот: боль нарастала так сильно, что было не до вопросов и сомнений. Камешек холодил язык и сначала показался соленым, а потом стал безвкусным. Боль, а вместе с ней и тошнота стали медленно уходить, но Вэл почувствовала упадок сил.

– Что мне надо сделать? – спросила она, языком перекладывая гальку за щеку, чтобы можно было говорить.

– Пока расставь по полкам книги. Возможно, в них был какой‑то порядок, но поскольку я забыл его принцип, то не рассчитываю, что его найдешь ты. Ставь туда, куда они влезут.

Повернувшись, тролль отошел к рабочему столу и начал процеживать жидкость из кастрюльки, набитой веточками и листьями.

Вэл взяла из пыльной стопки один том. Книга оказалась тяжелой, кожаный переплет растрескался и вытерся на сгибах. Девушка открыла ее. Она увидела рукописный текст и рисунки растений, изображенные акварелью и чернилами. «Амарант, – прочла Вэл про себя. – Сплетите в корону, чтобы ускорить излечение того, кто ее носит. Если он сплетен в венок, то подарит невидимость». Она закрыла книгу и запихнула ее на полку из кирпичей и фанеры.

Расставляя разбросанные книги тролля, Вэл катала камешек во рту, словно леденец. Она успела рассмотреть захламленное жилище: изъеденные молью армейские одеяла, грязный ковер и порванные мешки для мусора, которые служили занавесками.