— Да иду я! — проворчал он Саргону.

И как он мог забыть про планирование занятий?! Теперь его как мальчишку за ухо тащили домой. Проректор пробежал под темными окнами, блестевшими холодными стеклами, и добрался до крыльца, собираясь вернуться в замок. Шагнув на ступени, он заметил какое-то движение у внешней стены, огляделся, но никого не увидел, и покинул двор.

Рейн, дожидаясь, пока ворчливый проректор скрылся, поманил к себе Келейр и крепко взял ее за руку. Взъерошенные, они словно два разбойника прокрались под стеной к центральному входу. Тихонько, на цыпочках, поднялись и, приоткрывая предательски скрипнувшую дверь, проскользнули внутрь замка. Элазар глубоко вдохнул свежий ночной воздух, потянулся, заложил руки за голову и довольно усмехнулся.

— Ну, вот и все дома… — Он обернулся на стук в дверь.

Стук был очень сердитым, можно сказать — возмущенным, но с оттенками некоторой вины. Ректор велел войти, что Вардван и сделал, держа в руке свернутые листы бумаги.

— Арис! — радостно воскликнул Саргон. — Вижу, тебе не спится, дружище. У нас много дел. Как хорошо иметь такого неутомимого проректора. Нужно организовать что-то вроде доски в главном зале, где будут размещены портреты лучших преподавателей. Ученики смогут любоваться твоим волевым подбородком и говорить себе: «Это мой проректор, ай да молодец!» Нужно уточнить план, Арис.

Теперь ректор стал серьезным. Он отобрал наброски у сонного товарища и развернул листы на столе.

— Он до сих пор не вернулся… — Саргон сосредоточенно начал править расписание, но затем отбросил карандаш. — Что говорит Белла?

— На ближайших дорогах никого не видно. Похоже, Эверет еще в Ксабире либо… — Вардван умолк, нервно поправляя воротник черной рубашки.

— Либо что? — нахмурился Саргон.

— Неспокойно в столице. Ты сам не раз это утверждал, Элазар. Последние события могут сказаться на Арфене. Тебе не хуже моего известен нрав нашего правителя.

— Это не все, что тебя беспокоит, — скорее утверждал, чем спрашивал ректор. — Предполагаешь, что Айла Броган настроит Дарема против…

— Тебя? — Вардван кинул черный взгляд на друга. — К ярну всех этих девиц! Но она справедливо считает, что по твоему указу ее сын женился на ненаследной княжне. Почти уверен, что она обратит гнев короля в свою пользу и направит его на тебя.

— Что же, я знал, на что шел, — устало усмехнулся Саргон.

— Твоя доброта — твое проклятие, — протянул Аристакес.

Маг скрывал тревогу за друга за показной мрачностью и постоянной критикой. Но его истинные чувства от Элазара не скрылись. Он похлопал товарища по плечу и вновь склонился над бумагами.

— Выстоим, мой друг. Мы как сорная трава. Нас притопчут, но под первыми лучами солнца мы вновь упрямо подымемся. А все почему? — Он исподлобья поглядел на проректора.

— Почему? — недоверчиво поинтересовался маг, аккуратно складывая свои смятые записи.

— Потому что работы — выше крыши! А мой проректор до сих пор план не подготовил. Не видать тебе почетной доски, Арис. Не видать… — сокрушенно покачал головой Элазар.

Утро встретило их дождем. Шумной стеной он лил, не переставая. Стоило серому тревожному небу осветиться короткой вспышкой молнии, как Саргон принимался вглядываться в темный горизонт, готовый кинуться на помощь товарищу. Нервы сдавали. Два дня… Ректор опустошил свой кубок и мрачно отставил полупустую бутылку.

Белла в который раз отпускала в небо ястреба, но птица возвращалась без вестей.